Потапыч: Остров Пряностей. Cyberdawn

знаменателю у надсмотрщицы – вещь эфемерная. Вот только этот щенок, вне зависимости от моей модели поведения, ко мне даже нейтрально относиться не будет. Так и какой мне смысл сдерживаться? Единственное, что моё поплёвывание на него может сделать – так это он меня на поединок вызовет. Так я – только “за”. А все остальные “гадости и неприятности” так и так будут, так что смысла перед недоумком задом вилять никакого.

      – А потом мою комнату покажешь, – продолжил я. – И зовут тебя как?

      – Гритка, почтеннейший. Коня… вашего… – задумчиво протянул он, смотря в огненные глаза аркубулюса. – Прошу простить, а пожара…

      – Не будет. Ест сам, живность. Курица, рыба. Гадить не будет, только пепел сметать надо.

      – Понятно, почтеннейший. Тогда в грузовой трюм, с вашего позволения.

      – Позволяю, – кивнул я, сполз с железного медведя и направился за Гриткой.

      Последний по пути, извиваясь и недоговорками, но всё же уточнял насчёт пожароопасности и желания “всех сожрать” аркубулюса. В общем-то, понимаемые опасения, но после четвёртого раза я рявкнул (потому что достал), и вопросы прекратились. Разместили транспортное средство мы в грузовом трюме, рядом с кучей тюков и ящиков, в закутке. Ну а медведь, выполняя распоряжение, опустился на пол и почти погасил сияющие огнём глаза.

      Я же стал собирать барахло, закреплённое на звере, любуясь всё более скорбной и печальной мордой Гритки: с собой я брал действительно много барахла: патроны, книги, мёд, да и деньги: довольно ощутимую сумму золотыми в сундучке. В общем – барахла много, всё тяжёлое даже на вид, а скорбный вид матроса был оправдан: он, бедолага, прикидывал, его сразу раздавит насмерть, или помучается с грыжей и вывихами.

      – Позови ещё кого, – милостиво сообщил я, после того как расставил пожитки на пол.

      – Я мигом, почтеннейший! – озвучил парень и ускакал так, что аж кожаная юбка развевалась.

      Вернулся действительно быстро, с пятёркой коллег, которые моё барахло и попёрли. Причём не к той дыре в палубе, в которую мы сюда проникли. И по пути я с некоторым удивлением наблюдал в отдалении довольно много народу, в основном, бултыхающихся в гамаках, причём трёхъярусных гамаках: по столбам, на которые они крепились, вели лестницы.

      И вообще запашок… хотя запашок пахнул, скорее, из лестницы на этаж пониже. Там, где мы были – ну не благоухание, но терпимо, если не приближаться.

      – Кто такие? – поинтересовался я, кивнув в сторону гамачного стойбища.

      – Переселенцы, почтеннейший. И рекруты в войско, и просто горожане. Но, обычно, из Академии его величества в основном.

      – А почему из Академии-то?

      – Сам я много не знаю, почтеннейший…

      – Коррроче.

      – Долг перед Академией…

      И пока мы пробирались по недрам корабля вслед за носильщиками, выдал мне парень такой расклад. Что-то он действительно не знал, но по общим данным понятно.

      Итак, выходило, что с населением Острова Благовоний (или Островом Пряностей, в местном языке