Пражский Орлой. Отсчет времени – надежда или обреченность?. Галина Пунтусова

неизвестного каменотеса, нежно обрамляют Орлой.

      За коваными железными дверями лестница ведет к часовому механизму, отмеряющему тяжелым неумолимым шагом минуты, часы, дни и годы нашей жизни. Время от времени глухо проворачивается его старинный механизм, отстукивают защелки на храповиках. Эти астрономические часы должны были сообщить миру о времени прихода Люцифера. Создатель часов попытался их уничтожить, просил у Бога защиту от мести сатаны. В борьбе Божья сила вынуждена была уступить сатанинской. Часы ожили и продолжали отмерять время.

      Описанный сюжет основывался на старой пражской легенде о создателе Орлоя. В магистрат Старого Места пражского пришел неизвестный человек со своими чертежами и эскизами. Назвался Ганушем, предложил украсить Староместскую ратушу таким орлоем, какого нигде на свете больше не увидеть. Мастер исполнил свое обещанием и торжественно передал пражским мещанам свою работу.

      В отличие от распространенного мнения, что на мастера Гануша напали и ослепили его члены магистрата, чтобы он не мог создать еще один такой же или более совершенный орлой, в легенде упоминаются нематериальные демонические силы.

      Такую жестокость не могла сотворить рука человеческая, и мастер Гануш начал склоняться к мысли, что это были темные силы, наказавшие его за созданный механизм.

      Про Орлой рассказывают разные истории. Например, что он является дьявольским оком, и его настоящей задачей является не показывать время, а быть измерителем времени зла, которое он отсчитывает до конца света, а возможно умеет овладевать душами людей, взглянувших на него. Это предание в свое время было настолько сильным, что некоторые церковные сановники избегали поднять глаза на Орлой.

      Говорят, что проклятие безумия или даже смерти постигнет каждого, кто хотел бы навредить Орлою или вмешаться в его вид, пусть даже с добрыми намерениями. Чешский художник Йозеф Манес создал красивый календарный циферблат для третьей, нижней части башни. Менее чем через год после монтажа его работы на Орлое у художника появились первые признаки душевной болезни, а позже обезумевший и несчастный Манес ночами обходил староместский Орлой с зажженной свечой.