Мисс Моул. Эмили Хильда Янг

ниже склонилась над учебниками и спрятала лицо в ладонях.

      – Никак не могу вспомнить, – замялась Этель, – кто такая Мона Лиза.

      – Некрасивая женщина.

      – Тогда со стороны Уилфрида ужасная грубость, – в голосе Этель послышалось облегчение, – говорить, будто вы на нее похожи.

      – Напротив, – возразил Уилфрид. – Может, она и не красавица, но нет на свете женщины очаровательнее.

      – О! – обескураженно откликнулась Этель и, поерзав на стуле, метнулась прочь из столовой.

      Уилфрид кивнул на дверь:

      – Пошла справиться со словарем.

      – Нет, – буркнула Рут, – она пошла к себе и будет греметь ящиками, выдвигая и задвигая их и часами перебирая вещи, отчего я не смогу уснуть. – Голос девочки звенел от обиды. – Почему бы тебе не быть чуточку умнее? – воскликнула она. – Если хочется сказать что‐нибудь сомнительное, разве нельзя сделать это в отсутствие Этель?

      Впервые за несколько недель Ханна забыла об осторожности. Чувство сильного душевного утомления и физическая усталость навалились одновременно. Работа выскользнула у нее из рук, и экономка откинулась на спинку стула, на минуту прикрыв глаза. Ей казалось ужасным, что Рут так ясно понимает натуру Этель и так горько переживает, что природа этой натуры такова, какова она есть. В возрасте Рут Ханна только пошла в школу в Верхнем Рэдстоу, обладая глубокими сокровенными познаниями о сексуальных процессах, приобретенными благодаря жизни на ферме, и обнаружила, что вопросы, которые отец не стеснялся обсуждать в ее присутствии, в школе служили предметом грязных перешептываний. Потрясение, которое испытала юная Ханна, отличалось от того, на которое ханжески претендовала Лилия, поскольку той были отвратительны физиологические подробности, а у Ханны вызывало отвращение, что кто‐то может считать их нечистыми, и все же ей не пришлось, как Рут, разрываться между умозрительным пониманием предмета и, несомненно бессознательными, потребностями тела.

      Грубость этой мысли была неприятна, но от ее правдивости стало совсем гадко. Прекрасно рассуждать о преимуществах прогресса для женщин и заботе об их целомудрии, но что происходит с умами бесчисленных девственниц, которые никогда никем не станут, если будут в первую очередь стремиться, чтобы кто‐нибудь, не дай бог, не счел их недостаточно респектабельными? И хотя Рут, как и Этель, была далека от понимания причин, она так же являлась несчастной жертвой следствий.

      Ханна вздохнула и подняла взгляд на девочку, смотревшую почти с испугом, за которым таилось жгучее любопытство, права ли она была, избрав тактику самоуничижения, и принесло ли это нужные ей плоды.

      На следующий день в гостиной разожгли камин, и в доме витало ощущение праздника. Роберт Кордер уехал выступать на каком‐то собрании за пределами Рэдстоу и собирался там заночевать, и Ханна приготовила ужин из необычных блюд, которые в рядовые дни они не могли себе позволить, потому что преподобный любил плотно поесть и предпочитал тяжелую, сытную пищу. Семье хватило