Дом Евы. Садека Джонсон

друг от друга. За окном виднелась шеренга высоких деревьев, окружавших нас с трех сторон.

      – Мы возле «Робин Гуд Делл»?

      – Да, с дальней стороны Фэйрмонт-парка.

      – Как ты нашел это место?

      – Когда я был маленький, дедушка привозил сюда нас с кузенами послушать музыку. Он не мог себе позволить купить билеты на всех нас, так что приходилось обходиться этим местом. Бабушка делала нам с собой хот-доги, мы вылезали из машины и танцевали вон под тем фонарем, – Шимми показал на него жестом, – воображали, будто мы на сцене.

      Шимми наполовину опустил окна. Музыка доносилась до нас громко и в основном четко.

      – Бесплатный концерт. Я здесь не был с дедушкиной смерти.

      – Когда это было?

      – Примерно два года назад. – Он хмыкнул, явно стараясь скрыть грусть, которая стала заметна в его голосе. – От этого места приятные воспоминания.

      Его рассказ заставил меня почувствовать, насколько я соскучилась по Нини и близости с ней в моем детстве, по тому, как каждую ночь залезала к ней в постель. Мы молча сидели, слушая, как зовут и плачут инструменты.

      – Хорошая машина, – заметила я.

      – Это моего старика. Мама не любит, когда он водит в субботу вечером, так что либо разрешает мне взять машину, либо прячет ключи.

      – А зачем она прячет ключи?

      – Потому что он вечно пьяный. – Шимми прикусил губу. – А что насчет твоего папаши?

      Я сжала пальцами собственное бедро.

      – Он в Балтиморе живет. Так и не женился на маме. Она меня родила в одиночку, и я разрушила ее жизнь.

      – Не надо так говорить.

      – Но это правда. – Я обхватила себя руками.

      – Не могу себе представить, чтобы ты что‐то разрушила или испортила. – Он повернулся ко мне, и глаза у него были такие теплые, что я почувствовала, как краснею.

      – Ты у тети живешь?

      – Пока да. До тех пор, пока мама не успокоится. – Я не могла и представить, чтобы рассказать Шимми про Липа и поцелуй, так что сказала, что мы поругались из-за денег. Это даже была отчасти правда. Потом мы тихо сидели, слушая ритмичную музыку. С улицы виднелись проблески фонарей, тени деревьев были огромные и тоже светились. Ни одной другой машины я не видела. Я знала, что девушки делают с парнями на придорожных парковках, и на секунду вспомнила про Инес и ее фразочку «из молодых да ранних».

      Шимми перегнулся через меня и открыл ящик для перчаток.

      – Я тебе кое-что принес. – Он передал мне маленькую белую коробочку. Я поддела пальцем печать кондитерской Гринуолда. Внутри оказались две шоколадные конфеты.

      – Я еще в тот раз заметил, что ты сластена.

      – Спасибо. – Я протянула одну конфету ему, и когда он ее взял, наши пальцы соприкоснулись. Мне показалось, что между нами возник электрический разряд, и меня пробрала дрожь.

      – Ты замерзла.

      – Да все нормально.

      Он снял свой плотный вельветовый пиджак и накинул мне на плечи. Тепло его тела пропитало материал, и я сразу почувствовала себя в безопасности.

      – Ты