Водолаз Его Величества. Яков Шехтер

что вы абсолютно здоровы и можете приступить к обучению. Возвращайтесь в казарму и доложите дежурному по отряду, что успешно прошли медосмотр.

      Артем с трудом попрощался и вышел вслед за вахтенным. Жгучий жар сапфирового солнца навалился ему на плечи. Лазоревая чистота неба вдруг сгустилась до сумерек изумрудной зелени. Артем замедлил шаги и несколько раз глубоко вздохнул.

      Варвара Петровна поразила его не меньше, чем море. Но про море он по крайней мере что-то слышал и немного представлял, как оно может выглядеть. И хоть на деле простор и красота моря отличались от его представления о них, но все-таки шока неожиданности он не испытал.

      Девушек и женщин он видел тысячи, десятки тысяч раз, уж тут-то ничего нового оказаться не могло. И тем не менее оказалось. Незнакомое доселе ощущение исходило из повернувшего в иное положение сердца, и он еще не понимал, как со всем этим справляться и как теперь жить.

      Небо просветлело, солнце из сапфирового снова стало желтым, дыхание вернулось к нормальному, и он услышал слова ничего не заметившего вахтенного:

      – Что, брат, глаза вылупил? Ошалел небось от такой фамильярности? Да, у нас тут так, ни справок, ни казенных рапортов, все на словах, все на доверии. Это потому, что дело наше водолазное только на доверии и держится. Когда уходишь под воду, надо полностью доверять тем, кто остался наверху, до конца на них полагаться, а им – на тебя внизу. Иначе ни черта из работы не получится. Мы тут все – одна большая семья: и офицеры, и врачи, и матросы. А Макс Константинович просто отец родной, я тебе говорю! Докторша наша, не смотри, что молодая, ух, какая вострая! Она не только медицинский институт для женщин окончила, а посещала академика Павлова в Военно-медицинской академии. Во как! Академик ее к нам и рекомендовал вольнонаемным младшим врачом. Для изучения, как это… – он почесал в затылке, – а, физиологии подводных погружений. Вот ты ныряешь себе и знать не ведаешь, как это мудрено зовется!

      Артем ничего не ответил. В Чернобыле он не успел столкнуться ни со справками, ни с казенными рапортами, ни с каким-либо другим проявлением чиновной бюрократии. Отношения между людьми в еврейской общине очень походили на то, чем сейчас хвалился вахтенный.

      К счастью или несчастью, все зависит от взгляда. Артем просто не знал другого типа отношений. Ему, наивному юноше, выросшему под крылом заботливой матери и за оградой общинной поруки, только предстояло вкусить горечь несправедливых обид, презрительного высокомерия и унижающей надменности.

      Проходя мимо низкого забора, огораживающего какое-то сооружение посреди двора, вахтенный дружески ухватил Артема за рукав и повел к воротам.

      – Пойдем, покажу. Ты уже наш, так что можно.

      Отперев замок, он провел Артема внутрь к устью большого колодца, прикрытого толстой деревянной крышкой.

      – Помоги, – коротко бросил вахтенный, берясь за бронзовую ручку на крышке.

      Артем ухватился за другую, вдвоем они легко сняли крышку и положили ее на вымощенный кирпичом пол.

      – Колодец? – спросил Артем, заглядывая через край.

      – Нет, бак для погружений, – воскликнул