Водолаз Его Величества. Яков Шехтер

и успокоилась. Правда, ненадолго. Вскоре ее вновь начали терзать сомнения и одолевали до того самого дня, когда мрачные предчувствия подтвердились.

      Первые несколько лет все складывалось как нельзя лучше. Двора-Лея пошла по стопам матери, тоже занявшись торговлей фруктами и овощами. Дело она поставила на более широкую ногу, сначала открыв одну лавку, затем другую, а после сделавшись оптовой перекупщицей. Лейзер не стал искать место раввина, хоть и сдал экзамены самым блестящим образом. Быть главой общины – хлопотное и беспокойное занятие, ему больше нравилось сидеть в синагоге над книгами.

      – И сиди себе на здоровье, – поддерживала его жена. – На жизнь я заработаю, а ты учись, приноси в дом благословение. Может, потом сам станешь книги писать.

      Все шло прекрасно и замечательно, кроме главного – детей. Год уходил за годом, а сухой колодец так и не наполнялся водой, не колосилась нива, не завязывались плоды. Вот тогда-то мрачные предчувствия начали овладевать сердцем Дворы-Леи.

      Девять долгих лет длилась пора ненастья, девять безрадостных весен, одиноких зим с удручающим завыванием ледяных ветров, девять иссушающих душу жарких августов и залитых слезами дождей ноябрей.

      И вдруг случилось невозможное, то, во что Двора-Лея уже перестала верить. Она понесла. Тяжело, с мучительными приступами тошноты, огромным, мешающим дышать животом, распухшими ногами-колодами и сердцем, до краев наполненным счастьем от всех этих мучений. То ли помогли благословения нового Чернобыльского цадика Шломо Бенциона, то ли Всевышний наконец услышал ночные рыдания Дворы-Леи и дневные молитвы ее мужа.

      Через девять лет после свадьбы Двора-Лея благополучно родила крупного здорового мальчика. Его назвали Аароном в память о ребе Аароне, подарившем Рохеле чудодейственное яблочко. Первые несколько месяцев Двора-Лея жила боязливо, чутко прислушиваясь к миру и вздрагивая от малейшего намека на дурные обстоятельства. Приученная переносить болезненные повороты судьбы, она все никак не могла поверить, будто ее жизнь повернулась к лучшему. Месяц следовал за месяцем, год настигал и сменял год, мальчик рос, но ничего не происходило. Двора-Лея совсем было успокоилась и начала привыкать к мирной счастливой жизни, когда несчастье, наконец, произошло.

      В зимние месяцы Припять замерзала, покрываясь толстым слоем крепкого льда. По нему ходили пешком с одного берега на другой, ездили на санях, катались на коньках, долбили лунки и ловили сладкую зимнюю рыбу.

      И надо же было случиться, что на самой середине реки, там, где подледное течение сильнее всего, вскрылась полынья. То ли рьяные рыболовы переусердствовали с лунками и лед треснул, то ли Промысел Божий выбрал себе жертву для искупления бед еврейского народа, кто может знать?

      Угодил в полынью не кто иной, как Лейзер, провалившись с разбега по самую шею. Он спешил домой на обед из синагоги и думал, разумеется, об ангелах, каббале, Небесной колеснице и прочих важных вещах, поэтому на полынью попросту не обратил внимания.

      В тот день задувал