Восставшая из пепла 2: Пламя феникса. Сара Фейрвуд

хранительницы стал всё более уверенным, и я почувствовала, как её слова, как свет, пробиваются сквозь темные облака моих мыслей. Я понимала, что мне нужно сделать шаг к Теосу, но как же сложно бывает открыться тому, кого ты ранил.

      – Что, если он не захочет слышать меня? – спросила я, проклиная свои колебания.

      – Мы никогда не узнаем, пока не попробуем, – ответила она, показывая на дверь, за которой скрывался Теос. – Разве не стоит рискнуть ради того, чтобы вернуть то, что было потеряно?

      Я встала, чувствуя, как копится сила внутри меня. Сделав глубокий вдох, я направилась к выходу. Каждый шаг давался с трудом, но в глубине души я знала, что должна это сделать.

      Снаружи мир был погружен в сумерки, а луна освещала палубы зеленых деревьев вокруг нашей временной пристани. Я увидела его, сидящего на пороге избушки, сжимающего в руках деревянный кубок. Я осторожно приблизилась к Теосу, стараясь делать свои шаги как можно более тихими, но сердце стучало так громко, что, казалось, оно могло его разбудить. Он сидел, погруженный в свои размышления. В ту минуту я почувствовала, как будто мир вокруг нас замер – все звуки стихли, даже шепот ветра, лишь луна, освещающая его профиль, придавала этому моменту незабываемую атмосферу.

      Я остановилась на расстоянии, позволяя себе несколько мгновений, чтобы просто наблюдать. Его черты лица были напряжены, а на губах заиграла тень недовольства. Я вспомнила, как он раньше смеялся, как светились его глаза, когда он смотрел на меня. Мое непонимание тех дней привело меня сюда, на этот край, где наши чувства были под угрозой. Я задала себе вопрос: смогу ли я вернуть тот свет, что когда-то согревал наши сердца?

      – Теос, – едва произнесла я, но голос мой дрожал, словно листик на ветру.

      Его плечи напряглись, и он повернулся ко мне. В его глазах я увидела что-то неопределенное – смесь боли и гнева, но и надежды. Он, казалось, пытался сдержать эти чувства, но это было слишком сложно.

      – Что? – произнес он с большой укоризненной тенью в голосе.

      Я знала, что он в ярости, и эта ярость была направлена на меня. Я вложила в это слово всю свою уязвимость, всю свою надежду на то, что, несмотря на все, мы сможем найти путь назад друг к другу. Я делала шаги, не зная, что сказать, но боясь, что если не скажу ничего, то потеряю его навсегда.

      – Теос, – снова произнесла я, стараясь, чтобы голос не дрожал, – я хочу поговорить. Пожалуйста…

      Он не отвечал, только опустил голову, и я заметила, как его рука сжалась еще крепче вокруг кубка – почти так, как он сжимал свои собственные чувства, скрывая их от меня.

      Я сделала шаг ближе и села рядом, тишина становилась все тяжелее, как будто весь мир ждал, затаив дыхание. Я вспомнила, как легко нам был дан этот дар – любить и быть любимыми. Но теперь все это оказалось под угрозой.

      – Я не любила Нолана, – тихо сказала я, стараясь говорить уверенно. – Я хотела выйти за него замуж, чтобы забрать свой трон.

      Сказав это, я почувствовала, как горечь застряла у меня