Корректировщик. Василий Головачев

полное право принять адекватные меры, уничтожить его как опасное агрессивное животное.

      Толендаль с недоверием посмотрел на генерала, потом на полковника Гарнье.

      – Но вы же первые напали! Кто придумал бросить гранату в его глаз? Зачем?

      Присутствующие в каюте переглянулись.

      – Вы, собственно, зачем сюда явились? – ледяным тоном осведомился полковник Гарнье. – Адвокаты монстру не нужны. Говорите, что хотели сказать, или убирайтесь.

      – Хорошо, я скажу. – Толендаль глубоко вздохнул. – Генерал, Ифалиук передал, что, если вы попробуете атаковать его ракетами с более мощным зарядом, чем прежде, он ответит адекватно. Авианосец вас не спасет.

      – Он так прямо и сказал? – усмехнулся бледными губами контрразведчик.

      Франсуа посмотрел на него.

      – Это случайно не ты предложил бросить гранату, слизняк?

      – Но-но, лейтенант, не забывайтесь! – загремел генерал, сдвигая брови.

      – Ну, я, – снова растянул в улыбке губы Люк Перри, с превосходством и жалостью посмотрев на Толендаля. – И что из этого следует?

      – Ничего, – сжал зубы Франсуа, поворачиваясь, чтобы выйти, потом вдруг прыгнул в глубину каюты и в прыжке ударил улыбающегося контрразведчика ногой в лицо. Прилизанный молодой человек улетел в угол вместе с шезлонгом, сбив экран телемонитора, генерал и полковник Гарнье вскочили, но Толендаль не собирался драться со всеми присутствующими в каюте. Уронив руки, он остановился посреди каюты и вспомнил слова Натили: «Он не хочет больше встречаться с нами, потому что это опасно… для нас». Вероятно, Ифалиук знал, чем в конце концов закончится его контакт с людьми.

* * *

      Он проснулся от того, что по щеке проползло что-то мокрое и холодное, как улитка. Не открывая глаз, прислушался. В трюме сторожевика, где располагался бункер гауптвахты, было тихо, но рядом слышалось чье-то легкое дыхание. Снова щеки коснулось что-то прохладное… Женская ладонь!

      Франсуа открыл глаза и рывком сел на привинченной к стене койке. В скудном свете, сочившемся в помещение из щели под дверью, блеснули глаза Натили, на губы лейтенанта легли ее пальцы, к уху приблизились горячие губы:

      – Мне удалось уговорить охранника… он теперь спит. Пошли отсюда.

      – Куда? – спросил шепотом Толендаль, натягивая на себя помятый офицерский костюм; спал он из-за жары и духоты в одних плавках.

      – Катер готов, стоит под кормой. Надо попасть в лагуну.

      – Зачем?

      – Утром с подводной лодки по атоллу будет запущена ракета с ядерной боеголовкой. Надо предупредить Ифалиука, он успеет уйти на момент залпа.

      – Ты с ума сошла! После того инцидента с гранатой он не подпустит нас на пушечный выстрел!

      – Я могу поплыть одна, оставайся.

      Франсуа покачал головой, удерживая руку Натили, притянул ее к себе и, несмотря на сопротивление, поцеловал.

      – Нет, ты все-таки сумасшедшая!

      Стараясь не производить шума, они выскользнули в трюм, поднялись по трапу наверх, обошли сидящего на полу