Храм вечности. Нина Еперина

р даже сел в кровати и уставился в стену, как будто на ней мог быть спроектирован экран и на нем прокручен этот удивительный сон, так ярко осветивший его сознание.

      «Не может быть, чтобы сны были такими четкими и яркими! – подумал он. – Уже неделю я вижу этот странный сон, и в таких подробностях, что на сон это уже никак не тянет. Может я подключился к какому-нибудь ретранслятору или у меня открылся третий глаз, про который ученые с усмешкой рассуждают по всему миру? Но просто так ничего не бывает. Тебе ли не знать этого? Теория вероятности и даже невероятности об этом говорит. Ты на самом деле веришь во все запредельное или нет?! Веришь ведь! А это именно запредельное!»

      Кофе был очень горячим, и профессор Абай обжег себе нёбо и язык – выплюнул его со злостью и на свою торопливость, и на свою память. Знал ведь, что кофе только что закипел и остыть так быстро никак не мог, но ночной сон и здесь сделал свое подлое дело. Теперь губы будут болеть очень долго. У профессора Абая было странное строение рта и языка – это называлось в медицине «географический язык» – и горячая пища ему была противопоказана.

      Но торопливость и забывчивость профессора как бы специально толкали его к новым воспоминаниям о сне. Наверное, он должен был вспоминать его до мельчайших подробностей, пока не вспомнит и не запомнит навсегда.

      Профессор Абай пересел в кресло и задумался. Думать его заставлял все тот же сон. Он его не отпускал ни на минуту и висел в сознании, жужжа в мозгу навязчивой пчелой. Не может быть, чтобы сон был именно таким! Уже неделя, как он поселился в его организме и жил теперь там своей собственной жизнью, не давая возможности отмахнуться от этого феномена.

      – Давай-ка будем рассуждать здраво, – сам себе вслух стал говорить профессор. – Я ведь есть здравомыслящая сущность! Да? И мало этого, я здравомыслящий ученый! Что такое есть сон? Как смешила нас сказка про Али Бабу и Джина из бутылки: «Сон есть не сон, а не сон есть сон…» – или как там правильно это звучало? А что есть у меня? Это сон или не сон? Или это явь и на самом деле элементарная передача информации? Тогда почему именно мне? На передачу информации это тянет явно и на сто процентов! Но почему именно мне? И почему так порционно? Как будто я смотрю длинный сериал… И такой красочный!

      Профессор Абай полностью сосредоточился на своих мыслях, и ему казалось, что он начинает погружаться в магию своего сна и зависает между небом и землей, в том непонятном, что древние индусы называют нирваной.

      «Как интересно, – подумал он. – Я много об этом читал, слышал рассказы людей, владеющих древними практиками, но считал это надуманной глупостью. Думал, что они врут друг перед другом и придумывают несуществующие ощущения. А оказывается, они есть! Эти ощущения. И правда, ноги начинают гореть и просятся вытянуть их параллельно земле… Пожалуй, надо бы лечь и отдаться этому странному состоянию…»

      Профессор Абай улегся на диван в гостиной, но понял, что лежать он должен плоско, без подушек, и на чем-то жестком. Он постелил на пол покрывало, и, почему-то подумал, в какую сторону лечь головой будет правильнее – на запад или на восток? Этого он еще не знал. Его подсознание выбрало: головой на восток.

      Он улегся на покрывало, все еще не до конца выходя из полунепонятного состояния прострации, и почти сразу же его тело само выбрало удобную для него позу. Полусон, полуявь наваливались и стали растворять его дальше. Тело самостоятельно расслабилось и как бы исчезло. Немного полежав, он вдруг почувствовал себя уже не на полу, а как бы над ним. Ощущения были странными. Тело вдруг стало совсем легким, почти невесомым. Он почувствовал себя почти висящим между полом и потолком. Он даже открыл глаза, чтобы понять, что же происходит и так ли это на самом деле? Однако зрительно он все так же лежал – в той же позе и на том же месте, хотя Душа его была над полом и, как ему показалось, даже над его телом. Она парила в пространстве. Профессор как бы терял связь с явью и начинал растворяться в чем-то сладком и непонятном…

      Он понимал, что такое растворения Я в пространстве и времени – чувство необычное и довольно редкое для человека материального, каковым он себя считал до сего момента. Потому что в Душе его начинал тонко вибрировать непонятный ужас от всего, что с ним происходит. С одной стороны, его материальное Я протестовало против этих ощущений, а с другой стороны, ОНИ БЫЛИ! Были ощущения начинавшегося полета его Души в пространстве…

      Подсознание как четкий индикатор чувств пело внутри от новых ощущений, и вибрирующий страх переходил в другую вибрацию – вибрацию полного кайфа и восторга! Душа его запела в нем радостный гимн Вольного Человека, только что избавившегося от пут, приковывающие Ее к этой грешной земле накрепко…

      Профессор погрузился в эти ощущения, и в мозгу вдруг очень отчетливо стал всплывать его сон от самого его начала, как будто кто-то начинал прокручивать первую серию его сна-фильма на странном, светящемся экране, образовавшемся из ниоткуда прямо перед самым его лицом…

      Глава II. Загрузка

      На черном фоне этого странного экрана, из его глубины на профессора выезжали буквы, которые читал в его голове чтец голосом инструкции из зеркала – как в его любимой