Гнев императора. Дальний путь. Иар Эльтеррус

перемещаясь из одного в другой. И удивлялся, насколько сильно отличаются южные от северных, а западные от восточных. Но одновременно было и что-то общее. Наверное, сам дух Элиана, ощущение, что никого не оставят без помощи, если она потребуется. Под вечер Элиа затащила Лека в театр Форт-Талара, где в этот момент выступала знаменитая на всю империю группа трагика Довита, игравшая классические пьесы в новой обработке. Даже никогда не любивший подобное развлечение горец оказался впечатлен и расчувствовался. А затем они вернулись в замок и провели ночь вместе.

      Позади раздались шаги – Энета будить не понадобилось, он сам встал, когда было нужно.

      – Иди спать, наставник, моя очередь, – тихо произнес аристократ.

      – Хорошо, – кивнул Лек и вернулся к костру, где немного посидел и все-таки лег спать. День, скорее всего, будет непростым. Почему-то ему казалось, что именно завтра удастся отыскать еще одного мага вероятности, а своим предчувствиям горец привык доверять.

      Проводив взглядом наставника, Энет сел и тоже раскинул сторожевые нити в дополнение к уже имеющимся, над которыми перехватил контроль. Затем оперся спиной о ствол дерева. Читать он не решился – все-таки часовой. Хоть мир и безопасный, но мало ли.

      Граф провел свой последний день в библиотеке Академии, где его нашел ректор, который еще вчера связался с императором и сообщил, что в одном из самых старых запасников неожиданно обвалился небольшой кусок стены, открыв нишу, где хранилась рукопись, написанная на неизвестном языке. Энет, вспомнив о Чтеце, обрадовался и вызвался разобраться с древним текстом.

      – На первой странице небрежно нарисована эмблема Завоевателя, – негромко сообщил ар Новейн, положив небольшую ветхую книгу на стол.

      – Вы же говорили, что это рукопись… – удивился граф.

      – Рукопись, – подтвердил ректор, – но переплетенная, причем странным образом, страница и обложка словно срослись и стали одним целым. Да и материал, на котором она написана, нам неизвестен, не бумага и не пергамент, а непонятно что.

      Энет задумчиво провел рукой над книгой и заметил:

      – Фонит магией, но безопасной.

      – Я тоже заметил, – кивнул ар Новейн. – Удачи вам. Прошу сообщить, если сможете прочесть, очень интересно, что же это такое и почему было спрятано.

      И удалился.

      Граф вставил в глаз монокль Чтеца и с трепетом открыл книгу. Древний артефакт сработал – ему показалось, что рукопись написана на родном лаарском языке. Прочитав первую страницу, Энет замер в ошеломлении – это оказался личный дневник Элиана Завоевателя, причем дневник, описывающий события задолго до прихода первого императора в этот мир.

      – Сколько же ему лет? – потряс головой граф и снова углубился в чтение.

      Ничего особенно важного в рукописи не оказалось – большей частью личные впечатления, чувства и размышления того, кого потом прозвали Элианом – это не являлось его именем, но настоящее имя в дневнике указано