Игра Бессмертных. Эйрин Фаррон

обивку дивана. На бархатистой ткани остались светлые полосы от длинных заостренных ногтей вурдалака – в предсмертной агонии он скреб пальцами по всему, до чего сумел дотянуться.

      Алиса приступила к осмотру тела. На подбородке и в уголках губ – следы пены, они же под воротником рубашки с роскошным жабо. Мышцы сведены судорогой, а на щеках слева и справа небольшие кровоподтеки, пока непонятно от чего. Черная ткань рубашки была присыпана каким-то белесым порошком, и Алиса аккуратно собрала его в пробирку.

      Картина смерти намекала, что упырь отравился. Или его отравили.

      Отравить вурдалака – звучало как анекдот. Они были невосприимчивы к ядам, бактериям и вирусам, а еще практически неуязвимы для атак. Лишь несколько мест в теле упыря можно было использовать, чтобы убить его, – глаза и основание черепа: через отверстия с помощью длинной иглы в мозг впрыскивалась кислота. Только вот какой вурдалак подпустит к себе кого-нибудь на расстояние, позволяющее воткнуть что-то в глаз?

      Но больше всего Алису беспокоило не это. Если Лонгинов и правда умер от отравления, то что же это за вещество такое? Упыри наверняка попытаются скрыть настоящую причину смерти советника Бессмертного: об этой слабости никто не должен узнать.

      Девушка развернулась и осмотрела стол. На нем стояли пять стаканов, в каких-то на самом донышке мутнели остатки напитков. Стаканы Алиса принялась собирать и каждый упаковывать в отдельный пакет с зиплоком. Подняв очередной стакан, колдунья увидела на стеклянной столешнице след от пальца. Он был смазан, и снять с него отпечаток не представлялось возможным. Но вдруг потожировой след что-то да расскажет. Алиса попросила Дана снять его.

      Наконец напарники закончили с осмотром кабинки и собрали все свои инструменты, а затем дали команду забирать тело. Они подошли к хозяину клуба, все это время сидевшему у барной стойки.

      – Нам нужны будут записи с камер, – сказал Драгунов.

      – Я не использую камеры, – ответил хозяин клуба, лысый карлик в дорогом костюме от лучших зарубежных дизайнеров. – Меня за это и ценят – полная конфиденциальность и защита клиентов, которые очень часто хотят остаться неузнанными.

      Драгунов усмехнулся:

      – Хорошенькая же у вас защита! Теперь и концов не найти. Халатность, господин Петриков. За нее вплоть до уголовного.

      Петриков скривился: пусть вменяют, что хотят. Обвинить его всерьез не получится, а от любой административной ответственности он откупится враз.

      – Клуб теперь только под закрытие. Репутация испорчена, – проговорил карлик, постукивая кулачком по стойке. Золотые перстни с камнями мерцали бликами – Петриков как будто собрал всю коллекцию своих драгоценностей на руках.

      – Вы как будто и не очень расстроены, – чуть наклонилась к нему Алиса.

      – Это же не единственное мое заведение, – тот в ответ пожал плечами. – Я владел этим клубом через третьих лиц, и лишь бы теперь мое имя с ним не связали. Репутация нынче дорого стоит. Но это уже не ваше дело.

      – А