Самый лучший комсомолец. Том 3. Павел Смолин

вылетев из главного управляющего органа страны. И поделом!

      – Ждем бунты, провокации и прочее тематическое, – поделился я нехорошим предчувствием с Виталиной.

      – Наверху все просчитали, – выразила она уверенность в дальновидности старших товарищей.

      Будем надеяться, что обойдется малой кровью. Да и как дернешься, если вертикаль власти укреплена как надо, а на стороне деда – все силовые структуры? От бессильной злобы разве что кто-нибудь нехорошее исполнит, но не более.

      Внезапно снаружи раздалось что-то похожее на далекий, но изначально очень громкий хлопок. Нехорошо! В окно ничего подозрительного разглядеть не удалось, поэтому бросился к телефону и набрал дежурному:

      – Что случилось?

      – Напоминает взрыв, – компетентно заметил дядя Вадим. – Выясняем. Перезвоню.

      – Пока неясно, – просветил я Вилку, и мы сели смотреть телевизор дальше.

      «Потемкинскую деревню» и вправду показали, но совсем не так, как я ожидал – репортеры обсасывали одну-единственную тему: за три дня совхоз заработал почти двести миллионов рублей продажей цветов Москве и соседним городам. Посыл – совхоз это даже круче кооператива, потому что дает беспрецедентные экономические возможности. Показывали теплицы, их персонал и папу Толю – последний смущался, чувствовал себя не в своей тарелке, но опыт выступлений перед совхозниками взял свое – на вопросы репортера ответил максимально подробно и с цифрами, мудро не упоминая тот факт, что луковицы покупались за валюту в Голландии, и мало какой совхоз сможет перенять наш опыт.

      – Ох уж эти симулякры и пропагандистские репортажи, – вздохнул я.

      – Другими цветами-то торговать могут, – не очень уверенно предположила Виталина.

      – Придется на Девятое мая поднапрячься и применить капиталистический демпинг, чтобы не остаться с голым задом, проиграв новичкам в цветочном бизнесе, – вздохнул я еще горше, жалея об упущенной прибыли. – Но мы себе такое позволить можем, – утешил сам себя. – Но все равно фигово, что засветились с этой стороны – теперь, как обычно, будут как плюсы в виде притока иммигрантов, так и минусы – в виде принесенной этими иммигрантами и пришлыми гастролерами повышенного уровня преступности. Давай за машинку, будем бумажку с просьбой выделить нашему участковому пяток подручных составлять.

      Я вообще предусмотрительный.

      Посреди процесса зазвенел телефон.

      – Школьники рыбу глушили, – раздался оттуда грустный-прегрустный голос дяди Вадима.

      – Как в «Крокодиле Гене», динамитом? – предположил я.

      – Откуда у них динамит? Аммоналом! – удивился КГБшник.

      – А аммонал откуда? – охренел я. – А, это для этого кто-то в прошлом месяце два мешка удобрений спёр?

      Тогда мы все совершенно непростительно решили списать преступление на банальную крестьянскую жадность и продиктованное ей желание удобрить собственный огород.

      – Предполагаем