Самый лучший комсомолец. Том 1. Павел Смолин

не забывая неприязненно коситься на обижающего такого хорошего мальчика «хозяина города».

      – Если диктующий всему миру свою неумолимую волю рабочий класс посредством министра внутренних дел счел нужным наделить меня возможностью немного попинать твоё болото… – показал ему гигаксиву. – Кто мы такие, чтобы с ним спорить?

      На деда будто ведро воды вылили – так поник.

      – Просто ужасно, гражданин градоправитель. Две организованных преступных группировки и сеть притонов – и это один только УПК для граждан-инвалидов. Сверху – фальшивые бананы и х*евые котлеты! Работать-то пробовал, Коля? – спокойно спросил я и сделал шаг на него, с любопытством глядя снизу вверх.

      Он сделал шаг назад, воровато поозирался, наклонился ко мне и прошептал легендарное:

      – Сколько?

      – Два миллиона, и все заводящиеся прямо сейчас дела на твоих ручных полковников и цеховиков волшебным образом испарятся, а я расскажу Николаю Анисимовичу какой тут у вас райский уголок. Не появляюсь следующие три года, дальше – извини, придется отгрузить еще, – с наглой улыбкой выкатил я ему ценник.

      – Столько нету! – паническим шепотом прошептал он.

      – А сколько есть?

      – Полтора.

      – Где полтора, там и два! – отмахнулся я. – Либо неси, либо послом туда, где кроме песка и верблюжьей колючки ничего нет. Один уже на Новую Гвинею поехал – но он-то из Москвы, а тебе по чину море не положено.

      – Час! – попросил он.

      – Время пошло! – кивнул я, и Николай Александрович убежал собирать «дань» ревизору.

      – Бл*дь, ну ничего со времен Гоголя не поменялось! – расстроенно сплюнул я, когда «хозяин» скрылся, а ко мне подошли очень любопытно глядящие товарищи-силовики. – Он же принесет! На глазах старшего офицерского состава КГБ и БХСС вручит набитый чемодан с угодливым поклоном! Что это, товарищи? – грустно спросил я у них.

      – Рекордная взятка! – хрюкнул дядя Витя.

      Лишь бы дед не позвонил с приказом остановиться. Я, конечно, остановлюсь, но будет грустно.

      – Понятых надо бы, – спохватился Андрей Викторович.

      – На месте найдем, – сочувственно глядя на меня (ну расстроился мальчик от того какой вокруг бардак), погрузил нас в машины дядя Петя.

      – Почему высшие государственные чины так не делают? – жалобно спросил я, усилив впечатление.

      Взрослые отвели глаза – что тут ответишь?

      – А что на Колыме например творится? На золотых приисках? Песчинок-то ой много, сами в ботинки сыплются – ну как не утащить? Удивлюсь, если меньше десятка тонн в год на «утруску и усушку» уходит.

      – Этим товарищ Цвигун уже занимается, Сережа! – обрадовался возможности немного успокоить болящее за Родину пионерское сердечко дядя Петя.

      – Это хорошо, – послушно утешился я.

      Добрались – и впрямь фотоателье! Вошли, обнаружив за стойкой чем-то громыхающего плешивого мужика в очках и еврейской наружности. Не как что-то плохое, разумеется – в СССР национализма нет.

      Он поднял на многочисленных