Самый лучший пионер. Том 2. Павел Смолин

мчиво хмыкнул и захлопнул.

      – В следующий раз со сварщиками придет, дверь спиливать! – протянув руку, вытер маме слезинку. – Так что там у нас за враки?

      – Андропов – твой дедушка!

      Кто мог ожидать такого поворота? Я? Ой, да бросьте!

      – Который начальник вот того мужика? – на всякий случай уточнил я, указав на дверь.

      – Он, – всхлипнула мама.

      – И зачем он засланца прислал?

      – Хочет с тобой познакомиться, – снова не удивила родительница.

      – А раньше, значит, не хотел? – спросил я.

      – Раньше не хотел, – уныло подтвердила она. – И это – правда! Я решила, что тебе лучше не знать, от него тебе будут одни проблемы!

      – Ну пока проблем не было, а значит, если сильно не распространяться, их и не возникнет. Мы же без него прекрасно справлялись… Без него же?

      – Без него! – твердо кивнула мама. – Ты все сделал сам!

      Ой с натяжкой «сам», но не нудеть же сейчас.

      – Значит – и дальше нам от него ничего не надо. Нет авансов – нет спроса. Мешать он нам точно не станет – ну зачем ему? Потому что злой КГБшник? – мягко засмеялся я. – Ну не грусти! А я могу отказаться?

      – Можешь! – всхлипнула мама.

      – Вот видишь – дает возможность важного жизненного выбора. Давай иди умывайся, – повел я маму к ванной. – А я пока с дяденькой-«бурильщиком» немножко поговорю, ладно? И нет, – поднявшись на цыпочки, чмокнул маму в щеку. – Я на тебя по-прежнему не обижаюсь. Ты – хорошая мама, и хотела как лучше.

      – Я… – озадаченно пискнула родительница, но я не стал слушать, закрыв за ней дверь.

      Открыв «уличную», запустил КГБшника.

      – Когда? – спросил я.

      – Четвертого января, в шесть тридцать утра за вами приедет такси. На нем отправитесь в Подмосковье, Наталья Николаевна, если захочет – в санаторий для дам в положении…

      – Не захочет! – появилась в коридоре умывшаяся и успокоившаяся мама.

      – А ты до санатория не доедешь, Юрий Владимирович приглашает тебя три дня у него погостить, – поморщившись, продолжил он.

      – Четвертого – это хорошо, а то у меня еще дела остались, – кивнул я. – Спасибо, я приеду.

      – Всего доброго! – попрощался КГБшник и свалил.

      – А теперь пошли думать, что это все нам дает, и как нам с этим жить, – взяв маму за руку, повел ее на кухню – а где еще «за жизнь» разговаривать? – Что там со стрижкой, кстати?

      – Какая теперь стрижка? – отмахнулась родительница.

      – Вот зря ты так, когда еще возможность появится? Плюс – Екатерина Алексеевна запомнила, позвонила, окно парикмахеру обеспечила. Это не подхалимаж, но, если ты откажешься, она воспримет это как плевок в лицо. Нам оно надо?

      – Не надо! – фыркнула мама, погладила меня по щеке. – Какой ты взрослый стал, Сережка! Беги прилично оденься, я тоже оденусь и поедем – пора уже.

      – Хорошо! – с улыбкой кивнул я ей.

      Мне, походу, тоже супер элитная стрижка обломится!

      Сбегав в комнату, нарядился в «Большевичку» и взял украшенное янтарем пресс-папье и вырезанного из того же материала оленя. Запасы «подарочной бумаги» у нас хранятся в мамином комоде, поэтому пришлось прервать ее переодевание. Получив похвалу за предусмотрительность – у нее совсем из головы вылетело – и упаковочный материал, сформировал пару подарков.

      Сняв с крючка в коридоре ключи от машины, спустились вниз, погрузились, и, подсвечивая дорогу фарами, направились к центру города.

      – Прямо у нее стричь будут, – поведала нарядившаяся в скромное светло-оранжевое платье и накинувшая поверх подаренную шубку мама.

      – А она сама, стало быть, совком и веником будет за нами волосы убирать, – кивнул я. – Вот такие у нас министры.

      – Я думаю у нее домработница есть, – решила поспорить она.

      – Спорим на пирожное «корзиночку»? – предложил я.

      – Спорим! – с улыбкой подала мне руку мама.

      Разбил сам.

      – Теперь давай про внезапно появившегося родственника, – решив, что мама достаточно взбодрилась, вернулся я к неудобной теме. – Какие минусы нам это дает?

      – Зависит от того, что он решит делать, – пожала плечами мама.

      – Демонстративно гулять с вновь обретенным внуком по Красной площади не станет точно. Сама подумай – зачем ему такое пятно на репутации, как сын-гуляка?

      – Он… – закусила губу мама.

      – Меня не интересует совсем. Так бывает, что у человека есть только мама, – погладил ее по плечу. – Первым делом попрошу деда Юру нас не знакомить, никогда и ни при каких обстоятельствах.

      – Я ему про тебя не говорила. И Юрий Владимирович тоже не говорил, – грустно призналась она.

      – Пусть так и остается, – пожал плечами я. – Мне плевать, правда! Ты что, не заметила как я за полгода пересобрал наш быт так, чтобы он был максимально приятен