Студент 1. Рафаэль Дамиров

научную проблему. Профессору это очень не понравилось. До крайности. Прямо осатанел. И накатал на студента какую-то дикую жалобу, где даже мелькали эпитеты: «непростительно дерзко… угрожал… вел себя агрессивно…» и тому подобное. Вопрос разбирался на ученом совете факультета, где к изумлению многих, декан решительно встал на сторону студента. Почему? Да исходя из своих представлений о справедливости. Лев Сергеевич тщательно взвесил все «за» и «против» и счел кляузу профессора необоснованной.

      – …говорят, мордобой был знатный, – усмехнулся Саша. – Но ЛСД встал стеной.

      – Как?! – рассмеялся я. – ЛСД!

      – Да, так его называют, – засмеялся и Саша. – За глаза, конечно. Хотя, я думаю, он догадывается.

      И я подумал – как мне в свое время не хватило такого ЛСД!..

      – А что профессор?

      – Вроде бы работает. Все тихо-мирно, – Саша пожал плечами. – Ну…

      Он не договорил и, как мне почудилось, спохватившись. Прикусив язык. Что-то знал, но сказать не решился.

      Ладно, подумал я. Запомним.

      Тем временем начало вечереть, вроде бы все темы были переболтаны, а о бабах трепаться без «горючего» не очень весело… Вообще в любой компании бывает такой момент, когда без всяких слов становится ясно, что надо либо как-то менять формат времяпровождения, либо расходиться.

      Саша это первый и озвучил:

      – Ну что, дорогие гости? Поели-попили, пора и по люлькам-колыбелькам?.. Завтра в девять тридцать внизу у входа.

      – Да рано это! Давай без пятнадцати!.. – запротестовал Виталий, но Саша отсек:

      – Нет! Лучше подстраховаться. Придем минут на десять пораньше, подождем, не страшно. Все, давайте! Не знаю, как вы, а я сейчас с книжкой завалюсь, и так до самого сна.

      Мы с Витькой побрели к себе в 407-ю. Комната оказалась пустой, и я, к счастью, сразу угадал свою кровать: справа у окна. На тумбочке были аккуратной стопкой сложены учебники и методички по химии. Разувшись, я прошел к тумбочке, с равнодушным видом, а на самом деле с немалым интересом открыл дверцу и обнаружил самые рутинные вещи: блокнот, ручки, чай-печенье и тому подобное.

      Чай был очень хороший по тем временам – индийский «со слоном» в желтой пачке. Печенье – «Юбилейное», тогда оно было невероятно качественным. Стало быть, я, Василий Родионов, мог позволить себе достаточно дорогие продукты! Уже неплохо. А непрезентабельный наряд – это лишь следствие глубоко провинциального происхождения… Между прочим, чешские «Ботасы» штука тоже недешевая и вполне престижная. Другой вопрос – где я изловчился так их, извините, засрать?..

      Почему-то этот вопрос меня беспокоил. И опять же, как в случае с Сашиным недосказанным повествованием о склочном профессоре, шестое чувство промаячило мне: тут что-то есть! Те самые тихие подсказки судьбы, про которые я уже успел подумать…

      И совершенно неожиданно для себя, словно кто-то дернул за язык, я брякнул:

      – Слышь, Витек! А ты слыхал эту историю?

      – Это какую?

      – Про которую Саня Лаврентьев говорил. Как ЛСД