Пробуждение. История Сафрона Незаметного. Евгений Александрович Белоногов

я.

      Пол.

      Потолок.

      Стены.

      Бутыль.

      Ручка.

      Бумага.

      Стул.

      Автор.

            Пролог.

      Как говорится в разных книжках:

      В году неведомо каком

      В одном забытом городишке

      Жил наш герой,

      Но это всё потом…

      И как бы глупо фраза ни звучала,

      Попробую начать я всё с начала.

      В том городе стояли два театра:

      Тот, что моложе, звался «младшим братом».

      Второй «большим» именовался.

      Его так в шутку люди нарекли.

      И я о том поведать собирался,

      Что именно о нём свой буду сказ вести.

      Читающий пусть извлечёт урок.

      С людьми порой суров бывает рок.

      Но если есть определённый вход,

      То выход сам себя всегда найдёт.

      * * *

      Уставший от существования,

      Решив, что годы сочтены,

      Над телом подлое свершить деяние

      Под тяжким гнётом собственной вины

      Затеял человек несчастный.

      И чтоб вполне картина стала ясной,

      Я, в свою очередь, поведаю о том,

      Как выглядело всё кругом:

      Легла страница из тетради

      На плоскость круглого стола.

      Расположилась ручка с нею рядом

      И недопитая бутыль вина.

      Верёвка с потолка свисает,

      А со стены реальность отражает

      Зеркальный эллипс, истины окно

      И неокрашенного пола дно.

      * * *

      Ну вот, картина ясной стала.

      Осталось имя лишь герою дать,

      Чтобы читающим не показалось,

      Что про себя затеял я писать:

      Сафрон Ульяныч Незаметный.

      На вид: худой и неприметный.

      7

      Рубашка ветхая, поношенный жакет,

      Очки и серых глаз потухших свет.

      Когда-то гладко был он выбрит,

      Имел у девушек успех.

      В кругах элитных, как колибри,

      Порхал он на виду у всех.

      Был горд он и высокомерен,

      В своих возможностях всегда уверен,

      Обид и унижений не терпел.

      И поступал всегда, как сам хотел.

      * * *

      Однажды в чудном настроении

      Перед премьерою в «Большом»

      Роль повторяя с упоением,

      У зеркала сидел Сафрон.

      Послышались шаги за дверью.

      Без стука и без приглашения

      Вошёл в гримёрку режиссёр.

      Очки вспотевшие – протёр

      И, грусть в лице изображая,

      Сказал: «Прости меня, Сафрон,

      Но я премьеру отменяю.

      Сегодня ты освобождён!

      Сам Губернатор обещал

      Прибыть с семьёю в этот зал.

      А он, побрал бы его бес,

      Терпеть не может всяких пьес.

      * * *

      Он видеть танцовщиц желает.

      Ему «канканы» подавай.

      Народ уже билеты возвращает.

      А мы от этого страдай.»

      Сафрон вспылил неосторожно:

      – Помилуйте, как это можно?!

      Я ночи напролёт читаю роль.

      И вот теперь домой идти изволь?!

      Нет, я не стану за монету

      Под дудку Вашу танцевать.

      Плевал я на премьеру эту!

      И как вы там изволили сказать?

      Они терпеть не могут всяких пьес?

      Ноги моей не будет больше здесь!

      И, смазав грим с лица рукой,

      Сафрон отправился домой.

      * * *

      Но зритель ждёт и рукоплещет.

      Ему, признаться, дела нет,

      Что заменили в этот вечер

      Спектакль на кордебалет.

      Пусть кто-то возмущён, но всё же:

      Сидит сам Губернатор

      В ложе.

      С бокалом белого вина,

      А вместе с ним его жена:

      Не молода, но всё ж кокетка.