Навья дочь. Марго Арнелл

сная».

      Она все уши прожужжала Антону об этом месте. И красиво тут, и спокойно, и вообще интересно посмотреть, как когда-то жили их предки. Антон предложил жене просто сходить в музей древности и «не забивать себе голову всякой дурью». Она, конечно, обиделась, и разговор закончился очередной ссорой. А ведь эта была их десятая годовщина…

      Пришлось заглаживать вину, что значит – ехать к черту на кулички. Да еще и в невыносимую летнюю жару, от которой не спас забарахливший посреди пути кондиционер.

      – Приехали, – хмуро объявил он.

      Вика первой выбралась из машины. Заглушив мотор, Антон захлопнул дверь и остолбенел.

      Тишина была первым, что его поразило. Вторым – открывшийся взгляду пейзаж. Чистейшее, прозрачное, будто ледок, озеро и обступающий озеро лес, давший название базе отдыха. Неподалеку, шагах в ста – классический старинный терем, будто вырезанный из кадров фильма о Древней Руси. Они с Викой в своих легких рубашках и шортах казались здесь чужеродными элементами.

      Из терема вышла женщина – должно быть, услышала шум подъезжающей машины. У Антона перехватило дыхание от ее красоты. Ни у одной его знакомой – особенно из тех, что и зимой наведывались в солярии – не было такой безупречной белой кожи. Волосы светлые, будто подсвеченные солнцем, длинные и на вид – гладкие, словно шелк. На незнакомке был легкий белый сарафан, подолом которого играл ветер, открывая взгляду босые ноги с аккуратными пальчиками.

      Удивительно, но если вглядываться в ее черты, никакой особой красоты не увидишь. Слишком длинный нос с легким намеком на горбинку, тонкие губы, которым не хватало чувственной полноты, чуть шире, чем нужно, расставленные глаза. Но это белое платье, безупречная кожа и грация молодой кошки создавали ложное (или все же нет?) впечатление, что незнакомка по-настоящему красива. От нее волнами исходило чарующее спокойствие. Едва увидев ее, Антон понял, что приехал сюда не зря.

      Он смотрел на незнакомку, а она, подходя, – на него. Улыбка, тронувшая узкие губы, взволновала его так, как не смогло бы взволновать даже белое платье, соскользнувшее с плеч на пол. Эта женщина в белом… Она была летним вечером, приносящим облегчение после невыносимого зноя, свежим бризом, прохладным шелком, мимолетно скользнувшим по щеке.

      – Здравствуйте, – громко сказала Вика. – Мы вам звонили.

      Антон вздрогнул. Очарование момента рассеялось, его ответная улыбка увяла. И надо было жене подать голос именно сейчас?

      – Добро пожаловать в «Лесную». Меня зовут Олеся. Пойдемте, я покажу вам ваши комнаты.

      Не голос – журчание хрустального ручья, трель птиц, проснувшихся с рассветными лучами солнца. Антон двинулся за ней, словно в полусне. Если бы Вика осталась на дороге, он бы этого не заметил.

      Перешагнув порог терема, Антон растерянно моргнул. Он будто попал в прошлое, когда во всех домах топили печи, дети спали на полатях, а женщины занимались рукоделием в светлицах. Так странно было видеть кругом лишь одно дерево после городских каменных джунглей.

      – Телефоны вам придется оставить. – Улыбка озарила лицо Олеси, проявив милые ямочки на щеках.

      – Но… – растерянно начала Вика.

      – Таковы правила. Пока вы находитесь здесь, ничто не должно отвлекать вас. Ничто не должно вас беспокоить.

      – А если что-то важное? Там все-таки наши близкие.

      – Мы непременно вам все передадим. Но до тех пор вам необходим душевный покой.

      – Я даже не знаю… Скоро праздники, у нас много заказов. Вдруг девочки что-нибудь напутают, а Оле надо будет…

      – Вик, не будь дурой, – раздраженно бросил Антон под манящим взглядом зеленых Олесиных глаз. – Ты же сама хотела понять, как люди жили в старину. Вот на себе и почувствуешь.

      Жена вздрогнула как от удара. Антона это отрезвило. Он перевел взгляд на ее задрожавшие губы, на полнящиеся непониманием глаза. Он никогда не оскорблял Вику, даже в пылу ссоры. Кричал, мог хлопнуть дверью или выскочить из квартиры и отправиться выпускать пар в какой-нибудь бар… Но никогда не называл Вику дурой.

      Пришлось с неохотой напомнить самому себе: они приехали сюда спасать разваливающийся на части брак. Он никак не поможет им обоим, если будет вести себя как последний идиот.

      – Прости, – покаянно улыбнулся Антон. – Не знаю, что на меня нашло.

      – Слишком долгая дорога, да еще и эта духота, – сказала Вика – медленно, будто взвешивая каждое слово.

      – Да, голова побаливает. – Он поспешно уцепился за протянутую ему соломинку.

      Вика кивнула, но как-то неуверенно. Мимолетная вспышка раздражения заставила Антона сжать руки в кулаки. Да что с ним такое?

      Олеся протянула ладонь, на который он послушно положил сотовый. Вика, поколебавшись, положила свой.

      Других постояльцев, по словам Олеси, в «Лесной» не было. Комната, которая предназначалась им, оказалась просторной и светлой. Когда они разложили вещи, Олеся провела их по терему. Рассказывала, что он принадлежал ее семье уже несколько поколений. Показала светлицу, горенку