СНТ. Владимир Березин

одеяло, пыльное и колючее.

      В этот момент вернулась жена.

      Она с некоторым раздражением спросила, почему Павлик не в постели и отчего не закрыты плёнкой недоеденные салаты.

      Сурганов прижал уши, а Павлик совершенно не расстроился и безо всяких возражений пошёл спать.

      Утром жена разбудила Сурганова довольно неприятным образом. Оказалось, что не работает микроволновка. Действительно, изнутри пахло чем-то кислым, но Сурганов ничего не понимал в электроприборах. Жена говорила, что либо он, либо Павлик засунули в микроволновку что-то металлическое, а, как известно, этому прибору – смерть от стальной посуды.

      Сурганов отнекивался, но, честно говоря, не мог исключить какого-нибудь эксперимента Павлика. Всё равно он был виноват тем, что не уследил.

      Наконец жена утомилась. Она сказала, что поедет в город за новой микроволновкой, потому что без микроволновки на даче – не жизнь.

      Стукнула калитка, разговоры прекратились, слышно было только, как мучает гитару соседский парень.

      – А знаешь, Павлик, – вдруг сказал Сурганов, – а давай пойдём к озеру через лес. Тут озеро есть, я на карте видел. Мы с тобой, может, и нехороши, но жизнь всё равно к нам несправедлива.

      Павлик кивнул, как показалось Сурганову, радостно.

      Они собрались, вернее, Сурганов покидал в рюкзачок какие-то странно выбранные припасы: воду, сок, огромное яблоко и пачку печенья. Потом он проследил, чтобы Павлик надел крепкие ботинки, и они вышли за калитку.

      Сурганов шёл так, чтобы Павлик не сильно отставал от него, и внутри закипала жалость к самому себе.

      Надо было кому-то поплакаться, а плакаться было некому. Мать давно умерла, друзьям его брак казался счастливым, а Павлик и так всё понимал.

      В этот момент Сурганов ощутил, что весь мир как-то зыбок и зависит от того, как о нём расскажешь. Когда он хвастался перед друзьями, он ощущал себя совершено счастливым и верил каждому своему слову. А вот теперь был ужасно несчастен.

      Асфальт уже кончился, и они свернули на лесную дорогу.

      Куда-то сюда ходили соседи за козьим молоком и сыром. Сурганов подумал, что вот хорошо бы принести жене сыра. Кажется, она его любит.

      И они свернули на козью ферму.

      Дорога была пустынна. Сурганов шёл, руководствуясь интуицией. Время от времени он заглядывал в телефон, но с раздражением вспомнил, что забыл его зарядить. Экран свернулся, как небо в известном пророчестве, и потух. Вот всё было нескладно и нелепо, как сама его жизнь.

      Только Павлик шагал как ни в чём не бывало.

      Наконец они вышли к длинному дому, судя по всему живому только наполовину.

      Дом стоял под гигантским раскидистым дубом. Никаких коз рядом не было слышно.

      Это явно была не ферма, но Сурганов решил спросить хоть кого-то.

      Он первым ступил в сени. Тут было прохладно и по крайней мере не чувствовался сиротский запах запустения.

      – Есть кто живой? – спросил он тьму.

      Что-то зашуршало.

      – Эй,