Клыки и розы в Академии Судьбы. Елена Княжина

«спасибо», – протянула я, живо представив, как вампир сейчас скребет ногтями каменную стену.

      Раздраженный, злой, неудовлетворенный. Ненавидящий ту, что посмела прервать его «утреннюю трапезу».

      – Благодарностей от клыкастого я не жду, – миссис Осворт глянула в окно, пытаясь определить, который нынче час и не пора ли спешить на занятия. – Целиком бы он тебя не выпил, но… Лучше так, чем всем крылом откачивать парижскую гостью кроветворящими снадобьями. Они довольно гадкие на вкус.

      ***

      До вечерних сумерек наша делегация успела посетить несколько вводных занятий.

      Утром князь Карповский лично провел экскурсию по теплицам, усыпавшим территорию перед главным зданием. Многие растения мы узнали, ректор остался доволен. Или мне просто привиделось, как он улыбается одним уголком губ.

      После обеда профессор Осворт перехватил нас у Ксении Игоревны, разбил на пары и дал несколько дельных советов по контролю над именным жезлом. С дамскими палочками ему дел иметь почти не приходилось, и сложилось впечатление, что мужчине занятие интересно не меньше, чем нам.

      В новом свете «обмен опытом» выходил вполне приятным. Магистры (за некоторыми исключениями) не кусались, другие студенты принимали нас пусть и холодно, но спокойно. Не насмехались и не устраивали обидных розыгрышей.

      Ландра, сославшись на головную боль, полдня провела в целительском крыле. Мы с Олив повсюду ходили парой, а Монис нашла себе компанию из местных. О визите морфов никто намеренно не вспоминал: в лицах учеников сквозила уверенность, что ректор и дальше не допустит возмутительной проверки мини-оракулом.

      Горло распирало желанием поделиться с подругами всем, что случилось после завтрака. Рассказать про клыки и подземелье, про мой страх и угрозы вампира, про отца, подписавшего дурацкий закон, и про внезапно обретенную тетушку…

      Однако я пристыженно молчала. Иной раз открывала рот, даже успевала издать звук… Но тут же вспоминала брезгливость во взгляде вампира и закусывала губу. Не выдержу, если Олив или Монис посмотрят на меня так же! С отвращением, с презрением, с желанием расцарапать щеки.

      Первое время я ждала, что кто-нибудь из студентов подойдет и бросит в лицо обвинением. Но минуты текли одна за другой, превращались в часы, сменялись аудитории, соседи по парте… И ничего не происходило.