Смешарики снимают кино. Коллектив авторов

всеобщего веселья раздался пронзительный крик Кроша:

      – Стоп!

      Наступила тишина. Все повернулись к нему.

      – У меня тут новая идейка появилась! – с воодушевлением сообщил Крош. – Сюжет – огонь!

      Смешарики рассмеялись. А что? Снимать кино – это весело. Тем более, теперь друзья знали, что иногда случаются настоящие чудеса!

      Быдыдыщ и труляля

      Жители Ромашковой долины очень любили кино. Кто-то кино смотрел, кто-то – даже снимал! А кто-то – как Лосяш – писал для будущих шедевров сценарии.

      – Что же такое настоящее кино? – рассуждал Лосяш, прохаживаясь по дорожке с двумя папками сценариев подмышками. – Это когда «тыщ-быдыщ, э-э-эу, буфс и ничего себе!» – так считал режиссёр культовых блокбастеров «Летающая нога» и «Сокрушительный кролик», мастер боевика, несравненный Крош! А вот Маэстро Карыч, режиссёр нашумевшего мюзикла «Поющие чепчики», был уверен, что кино – это восхитительное «труляля» с танцами, песнями и счастливым концом.

      Два творца, два взгляда на кино. Кто победит?

      Крош и Карыч снимали свои будущие шедевры в соседних павильонах, да вот беда: сценарист у них был один, и актёры одни и те же. Приходилось соблюдать график и делиться.

      – Долгие годы они спорили между собой – какое же кино лучше, – продолжал рассуждать Лосяш. – И горе тому, кто окажется между ними, пока они спорят…

      На этих словах учёный вздохнул. Горе – как раз у него, ведь Лосяшу надо было писать сценарий и для Кроша, и для Карыча.

      Ворон постоянно напоминал:

      – Не забудь про эмоциональный акцент на последних словах.

      А кролик требовал:

      – Лосяш, ёлки-иголки, нужен новый ход! Теряем динамику сюжета!

      Лосяш энергично кивал и пытался дописать два сценария сразу.

      Крош снимал боевик про учителя кунг-фу, где сам выступал сразу и режиссёром, и исполнителем главной роли.

      На съёмочной площадке стояла ночь. Луна освещала лесную тропинку, над которой клубился густой туман. С одной стороны дорожки в кустах сидели Крош и Ёжик, с другой Пин, все в китайской одежде – в конусовидных соломенных шляпах, свободных хлопковых рубашках и штанах. Через тропинку перекинули верёвку с петлёй, её концы держали Пин и Ёжик. Над тропинкой висела сеть.

      – Плохой, плохой идея! – бормотал Пин свой текст по сценарию. – Ничего не выйдет.

      – Почему не выйдет? – поинтересовался Крош. – Вы его хватаете, будто вы разбойники, тут я такой появляюсь – тыщ-быдыщ! Освобождаю его от разбойников, и он из благодарности берёт меня в ученики. Понятно?

      – Понятно, – кивнул Ёжик. – А если он нас схватит?

      – Нет, ну он, конечно, мастер… – замялся Крош. – Но вас же двое! А он уже старенький!

      На залитой лунным светом тропинке появился седобородый мастер боевых искусств – его играл Копатыч. Мастер поставил ногу в петлю, прикрытую травой…

      – Давай! – скомандовал Пин.

      Они с Ёжиком дёрнули за верёвку, но Копатыч сделал сальто назад и выпрыгнул из петли прежде, чем та успела затянуться.

      – Тяни! – в панике закричал Ёжик.

      Пин