Право на любовь. Екатерина Аверина

is>

      Месть – новый смысл моего существования.

      Я уничтожу каждого, кто причастен к их гибели.

      И моя душа обретет покой. Вместе с ней.

      Пролог

      – Сереж, – смеется красивая девушка в вязаных гольфах. – Ну иди сюда, – игриво манит пальчиком.

      Усмехнувшись, медленным шагом направляюсь к ней, не отводя взгляда от алых губ. Мне вообще-то нельзя, не для меня она. Юная, энергичная, чистая. Но в ней столько жизни, что ее точно хватит на двоих. Сердце вновь бьется чаще, когда в ее глазах загораются счастливые искорки.

      – Иди ко мне, – ловлю ее в свои объятия. Приподнимаю за талию, чтобы наши взгляды встретились на одном уровне. – Ну чего ты дразнишься снова? – не удержавшись, все же быстро целую свою крошку. Становится так тепло. Кажется, я целую вечность не чувствовал ничего подобного.

      – Ты так и будешь только смотреть на меня? – шепчет Настя, и наши губы вновь соприкасаются.

      – Я не готов, понимаешь? Да и разница в возрасте…

      Улыбаюсь от легкой щекотки. Малышка поглаживает напряженную шею, хулиганисто царапая кожу ноготками.

      – Ой, – забавно закатывает глаза. – Вот опять ты про это! Возраст – всего лишь цифра. Подумаешь, двадцать лет разницы! – хихикает Настя. – Я ведь люблю тебя, ты знаешь, – становится вдруг серьезной моя девочка.

      – Знаю, – ставлю ее на пол.

      – А ты меня? – она задает вопрос, от которого сжимается сердце.

      Тяжелый вдох. Я резко разворачиваюсь, хватаю ее под колени, перекидываю через плечо и под довольный пронзительный визг несу в просторную гостиную. Бережно укладываю на мягкий ковер, больше напоминающий шкуру дикого животного. Рядом уютно потрескивают дрова в камине. В комнате стоит полумрак. Огонь отражается в ее красивых глазах. Это зрелище завораживает, затрагивает нечто давно омертвевшее. Сердце в нереальном ритме скачет где-то в груди. Или уже нет? Оно ускакало куда-то ввысь, вспоминая, что может чувствовать, еще способно любить.

      – Насть, – даю шанс на отступление нам обоим. – Ты уверена, что хочешь этого?

      Быть со мной? Я ведь, если возьму сейчас, больше не смогу отпустить.

      – Да, – ее ответ растворяется в выдохе, который я ловлю, даря ей наш первый серьезный поцелуй.

      Глава 1. Сергей

      «Когда-то давно я был живым. Но все изменилось…» © Сергей.

      – Ложись!!!

      Она стоит и огромными от страха глазами, смотрит на меня. По щекам текут слезы. Алёнка и Влад жмутся к ногам матери. В моей голове что-то щёлкнуло. Срываюсь с места и кричу:

      – Настя, ложись! Твою мать!

      Кто-то ринулся за мной, хватает за руки, но я ничего не вижу вокруг, только их. Как в замедленной съёмке смотрю на бородатого урода с щербатой улыбкой, на голове намотан тюрбан из белой ткани, край которого развивается на ветру.

      – Настя!!! – не успеваю.

      Один из террористов, что захватили небольшой горный посёлок, возводит автомат и неадекватно смеётся. Сука! Обдолбан.

      Моя жена оборачивается на звук передернутого затвора, бледнеет и закрывает собой детей…

      Автоматная очередь, в которой утонул мой крик, когда кто-то уронил меня на землю, разорвала сердце на куски.

      Плач перепуганных малышей. На светлой блузке любимой женщины расползаются некрасивые пятна крови. В стеклянных глазах мольба, а меня чья-то масса сильнее прижимает к земле. Под их ноги падает граната.

      Алёна кричит: «Папа!»

      Влад перепугано плачет и держится за оседающую мать.

      Взрыв…

      И больше не слышно криков. Больше не слышно детского плача. Только сквозь звон в ушах мой собственный вой, который не может заглушить вновь начавшаяся перестрелка. Командир отряда плотно прижимает меня головой вниз, что-то говорит, я не слышу. Я, неестественно вывернув голову из захвата, смотрю, как в нескольких метрах от меня сломанные, покрытые пылью от взрыва и пятнами крови, лежат тела моей жены и двух маленьких детей. Алёне пять, Владу всего два года. Настя… Женщина, которая стала для меня всем миром.

      Она со мной с первого дня знакомства, ещё когда я зелёным солдатиком учился в академии и бегал в самоволку по ночам, чтобы увидеться с ней, а потом сонный, но счастливый, шёл на пары, на физуху и пахал, мечтая стать офицером.

      – Пусти! – все же скидываю с себя мужчину.

      На четвереньках, ничего не соображая, подползаю к ним.

      Меня трясет так, что дышать становится больно. Где-то стреляют, кричат.

      Плевать. Дрожащей рукой я касаюсь ее…

      – Настя!!! – ору, но мой крик никто не услышит.

      Он лишь в моей голове. Из глотки вырываются невнятные хрипы, больше похожие на вой раненого пса.

      – А-а-а-а!!! – снова пытаюсь кричать, закрывая дрожащими пальцами глаза своего сына.

      Упираюсь