В интересах государства. Алекс Хай

на одном групповом портрете. Работа кисти самого Музина!

      Видимо, эта фамилия должна была о чем-то говорить. Но, увы, прежний Миша не особо интересовался искусством.

      – Здесь нет Матильды, – приглядевшись, удивился я.

      – Ну, еще бы. Она ведь родилась гораздо позже. Видите этого мальца? – Ланге указал на кудрявого ребенка в коротких штанишках. – Это отец нашей госпожи.

      О как. Страшно представить, сколько денег и времени ушло на такую работу. Но этот групповой портрет явно был непростым. Я воззвал к силе и попробовал слегка коснуться его своей Благодатью. В ответ меня шарахнуло так, что я едва устоял на ногах.

      Ничего себе! А картина-то, и правда, зачарованная, причем навесили на нее что-то очень старое и мощное. Может, ее и заколдовали охранять особняк? Надо быть в этом доме поосторожнее.

      – Наверх, – велел охранник.

      Мы поднялись по застеленной красным ковром мраморной лестнице, и все это время я старался не пялиться на роскошные предметы искусства. Семья Матильды явно питала слабость к красивым вещам. Здесь были картины, скульптуры, целые витрины с какой-то диковинной посудой. Словно в филиал Эрмитажа попал. Ничего удивительного, что хозяева вкладывались в охрану.

      Пройдя через несколько проходных комнат, мы уперлись в закрытую дверь. Ланге постучал, и в следующее мгновение створка открылась сама по себе.

      – Входите, – донеслось из глубины комнаты.

      Я узнал голос Матильды. Пришла в себя, хвала небесам. Значит, Корфа пока что можно не опасаться.

      Матильда томно возлежала на кушетке. Каким-то образом она успела отмыться, переодеться и сейчас наслаждалась чашкой чего-то ароматного и горячего. И выглядела она при этом так, словно и не было никакой погони. О том, что произошло в лесу, напоминали лишь ее мокрые волосы и царапины на руках.

      – Спасибо, Виктор, – улыбнулась она охраннику. – Пожалуйста, оставьте нас с его сиятельством наедине.

      – Значит, он и правда граф? – уточнил манглавит.

      – Будущий. Но мы должны быть учтивы с наследником старого рода. Прошу, Михаил, садитесь и угоститесь чаем.

      Ланге поклонился, не сводя с меня глаз.

      – Примите мои извинения за недостойное обращение, ваше сиятельство.

      Я устало улыбнулся.

      – Не нужно извиняться за то, что вы делали свою работу.

      Манглавит кивнул и скрылся за дверью.

      – Садись, Михаил, – велела Матильда и потянулась к изящному фарфоровому чайнику. – Хочешь бутерброд?

      – Душу за него продам!

      – Давай пока обойдемся без этого, – баронесса подвинула ко мне целый поднос бутербродов. – Пока ешь, слушай меня внимательно.

      Я набросился на еду с такой страстью, словно не ел целую неделю. Видимо, Благодать тоже требовала подпитки. И если в этом теле так резко вырос уровень силы, то и энергии требовалось больше. А бутеры оказались, и правда, божественными. Мягкий свежий хлеб, толстые ломти не колбасы,