S-T-I-K-S. Ганслер 2. Герман Горшенев

коллекционного вискаря.

      Судя по лёгкости, с которой спиртное было выпито в один глоток в таком объёме, человек долго и упорно тренировался. Вешалка встала в полный рост, сделала серьёзное лицо и заорала:

      – Именем Азаланы! Заклинаю тебя скрипкой, которой ты согревала наши промёрзшие души, покажи нам свой город! Я требую положенную нам экскурсию! Я хочу увидеть всё, что видели ваши гости! Везде, где вы водите гостей, я тоже хочу побывать!

      Всё было так, как супруга орала на заброшенном корабле древних космонавтов. Тот же требовательный тон и серьёзное лицо. Снилс аж поперхнулся куском колбасы, которым он в тот момент закусывал, и замер с перепуганным лицом, а я пытался успокоить трясущуюся в беззвучном смехе диафрагму. Ничего не происходило, динамики под потолком молчали, а «Асмодей» продолжал свой неспешный полёт без единого толчка. Супруга по-прежнему стояла с командным выражением лица, подобающим моменту.

      – Вот разоралась, – бурчал Снилс. – Услышали тебя. Она всё знает, что в вагонах происходит, и нечего так орать.

      Мне оставалось только лыбиться. Вариант с голосом с потолка не прокатил, но попробовать стоило.

      Неожиданно «Асмодей» содрогнулся и начал уходить юзом. Сцепка летающих вагонов подразумевала небольшие люфты, но была жёсткой. Мы с Вешалкой бросились к выходу из вагона и полезли на переходную галерею. С неё открывался прекрасный вид на весь состав. Словно утки к корыту с кормом, мы пёрлись вверх, слегка подталкивая друг друга боками, при этом не нарушая общего направления движения и не замедляясь. Вешалка видела одно, я видел то же самое, только с некоторыми добавками.

      Вагоны тормозились, насколько это можно сделать экстренным торможением летающего состава. Хвост бронепоезда заносило, а на головном и находящемся в середине состава локомотиве включили две здоровенные авиационные турбины на реверс. Передняя часть практически остановилась, а летящие сзади вагоны разворачивали состав. Самое интересное происходило в голове поезда. Азалана была на своём месте, только сейчас превратилась в огромную горгулью из серого металла и стала раза в полтора больше. Словно испуганная кошка, она шипела, рычала и скребла когтями по броне, показывая всем своим видом силу и мощь. Это, наверное, ещё одно боевое превращение, пришедшее на смену красивому, инкрустированному драгоценными камнями телу. Такое поведение всемогущей хозяйки состава было неслучайным. Азалана пыталась отпугнуть другое страшное чудовище.

      Моя старая знакомая, в лице той самой дымной тётки, находилась на какой-то штуке, сделанной тоже из дыма. Не знаю, почему её никто не видит, кроме меня и стальной горгульи, но именно из-за неё бронепоезд и тормознулся. Мы висели метрах в двадцати над небольшим городком из одно-двухэтажных домиков в незатейливом исполнении. Они были сделаны из мусора и подручных материалов, с элементами восточного стиля. Трущобы, только в бедном районе Азии. Меня даже гордость охватила, раз моя тётка