Игра на одевание. Николай Леонов

закон. Я грех на душу брать не хочу.

      – Понял.

      – Да, и еще. Когда сработаете, не забудьте активную помощь гражданки Стародубцевой следствию. В поимке особо опасного маньяка.

      – Сделаем. Лев Иванович, а что это за знак был?

      – А он тебе ничего, кроме тату, которое вы сейчас себе все бьете, не напомнил? Полная Москва древних кельтов.

      – Ну, мишень в тире, наверное…

      – Ну, мишень! Это подпись Зодиака, друг мой!

      – Я в гороскопах не очень.

      – А в истории криминалистики, козерог ты мой? Зодиак – прозвище непойманного серийного преступника.

      – Он, наверное, старый.

      Гуров метнул на него гневный взгляд. Юдин поджал губы:

      – Я погуглю.

      – Джона Гейси тоже не знаешь?

      – Лично не приходилось.

      – Лучше молчи.

      – Ладно. Интернет помнит все за меня.

      – И то хлеб. А теперь давай уже в гостиницу. Спать хочу. Сил нет.

* * *

      Приняв душ, Гуров услышал звонок Крячко. Тот рассказал о найденных Армине дневниках Вороновой и сведениях о Панче, которые они смогли из них получить.

      – Слишком много клоунов в этом деле, Лев, не находишь?

      – Средневековые Панч и Шико. Теперь Джон Гейси, с которого Кинг Пеннивайза писал в «Оно».

      – У настоящего Гейси было два образа и, соответственно, костюма, в которых он мучил жертв. Пого – весельчак, а Патчи – грустный.

      – Не пугай, Стас. Я про патчи раньше только от жены слышал. И вообще. Сейчас выяснится, что Мельникову он убил как Пого, а где-то есть ненайденная жертва, убитая Патчи.

      – Это мысль! Саратов идет тебе на пользу. У Гейси в загородном доме был подвал, полный закопанных жертв.

      – Типун тебе на язык!

      – Да я не об этом! Что, если он убивает, как шуты прошлого? Избивает, как Панч. Колет до смерти, как фехтовальщик Шико.

      – Думаешь, поэтому в случае с Мельниковой почерк другой? – Гуров взял с тумбочки отчет местного танатолога. – Она в ожогах и изнасилована.

      – ДНК?

      – Если бы. Субъект был в презервативе. Потом пользовался посторонним предметом. Подражает очередному шуту? А кому конкретно?

      – Мне кажется, точных совпадений ждать не стоит. Про этих шутов известно мало. И потом этот Панч или Остряк – как ему больше нравится? – опытен, но ищет свой почерк, учась у великих мастеров…

      – И ловкачей.

      – Хочет обвести нас всех вокруг пальца. Как Панч – полицию.

      – И войти в историю, как Шико.

      – Ну, это мы ему не позволим. На кого он в следующий раз будет равняться? Идеи есть?

      – Так сразу и не скажешь. Ну, был, например, такой Чарльз Шмид-младший. Его называли Тусонским крысоловом или «Дудочником в пестром костюме» из-за поэмы про гамельнского крысолова. На иллюстрациях в книгах этот музыкант на шута похож. Шмид убил трех девушек. Одну – чтобы похвастаться перед друзьями. Других – из-за угрозы разоблачения.

      – Поищите в архивах старые дела