Поцелуй со вкусом крови. Таня Свон

привыкла к правде, Тиа?

      Я опустила глаза в пол, а пальцами вцепилась в подол платья. Меня никогда не хвалили так открыто, не смотрели с улыбкой и восхищением. Приятно? Без сомнений. Но я понятия не имела, как правильно реагировать на комплименты.

      – Спасибо, – улыбнулась я и получила в ответ такую же теплую улыбку, что скользнула по лицу Каяна, как блик солнца.

      У меня даже что-то в груди екнуло. Непривычное, незнакомое чувство…

      – Ну так что? Прогуляемся вечером втроем? Ты, я и Найвара.

      – Когда закончу с одним делом, – устало вздохнула я, вспоминая о дурацкой записке Рафаэля. – Встретимся в саду у северного крыла?

      На этом мы расстались. И несмотря на то, что я шла к Рафаэлю, на душе было легко и спокойно. Впервые за две недели у меня было ощущение, что жизнь меняется в лучшую сторону.

      У меня есть союзник, с которым нас объединяет лишь наполовину человеческая кровь. У нас есть общий секрет, и каждый раз, когда думаю об этом, в груди расцветают бутоны. Тайна на двоих – это сближает.

      Еще и Найвара внезапно захотела пообщаться… Конечно, это не значит, что мы обязательно подружимся, но надежда греет.

      Моя внешность, мое происхождение – не такое уж и клеймо. Есть люди, готовые переступить через страх и отвращение.

      Рафаэль сидел за массивным столом в своем кабинете и слушал, как мужчина в форме дворецкого зачитывает ему письма. Делал он это крайне неумело: постоянно запинался, путал буквы и перечитывал сложные слова по несколько раз. Я только зашла, а уши уже едва не кровоточили.

      Рафаэль заметил мое искаженное раздражением лицо, стоило мне переступить порог. Он растянул губы в лукавой улыбке и без церемоний указал рукой под стол.

      «Сапоги», – произнес он одними губами, чтобы не мешать бедолаге мучить письма.

      Тяжело вздохнув, я поплелась к вампиру, улыбка которого сияла ярче, чем брошка-дурман в свете свечей. Сегодня Рафаэль приколол ее под ворот черной рубашки с широкими воздушными рукавами. На нем не было ни жилетки, ни камзола. Никакой вычурности – образ простой, но элегантный… до скрежета зубов.

      Когда я неуверенно приблизилась, Рафаэль с довольным видом снова указал под стол. Выглядел он при этом таким радостным, будто всю жизнь ждал, когда буду чистить ему обувь.

      Вот ведь!..

      – П-по сему провинция Порта, – читал дворецкий, – запрашивает у господина Карстро пятнадцать ящиков белых комет.

      – Не «Порта», а «Портэ», – шепотом исправила я, корячась, чтобы залезть под стол, но при этом не преклонить колени.

      Рафаэль задачу нисколько не облегчал. Наоборот. Он принципиально даже боком не повернулся, чтобы вытащить ноги из-под столешницы. Ждал, пока залезу под нее.

      – А еще не «комет», а «космей», – добавил он, услышав мое замечание.

      Лица горе-чтеца я уже не видела, потому что на корточках ползала под столом. Однако я ярко представила, как бедняга побледнел и виновато склонился в глубоком поклоне.

      – П-простите! – запинаясь, проблеял он.

      О,