Сын Петра. Том 6. Треск штанов. Михаил Ланцов

дя за окно. Там лежал снег, но он смотрел куда-то сквозь него, погруженный в свои мысли.

      Уже пятнадцать лет он тут кошмарил реальность.

      Уже пятнадцать лет пытался изменить естественный ход истории.

      И, черт возьми, ему нравилось то, что получалось!

      Получалось!

      А ведь он боялся все эти годы. Постоянно боялся. Не за себя. Нет. За дело. Того, что не справится, и история вернется в привычную колею. Но теперь он четко осознавал: все… история изменилась. Он свернул Россию со старого пути.

      Сначала он пытался как можно скорее набрать веса, чтобы превратиться в политика, способного хоть что-то менять. Даже несмотря на малолетство, так как позволить себе ждать и смотреть, как его отец наломает дров, не хотелось. Совесть не позволяла.

      Пришлось прыгать выше головы.

      Получилось.

      Чудом, не иначе.

      Хотя до сих пор нет-нет, а проскакивали шепотки о колдуне, одержимом или бесенке, выросшем в натурального черта. И то ли еще будет. Он даже не пытался себе вообразить, какие сказки и легенды о нем станут ходить после смерти. Да это и неважно…

      Потом, выйдя на оперативный простор, он постарался помочь отцу модернизировать страну и порешать основные насущные проблемы государства. Тут и военно-политические конфликты с соседями, и торговля, и кадровая политика, и безопасность, и армия, и много чего другого. И у них получился очень неплохой тандем. Петр давил, как паровой каток, за счет своей неуемной энергии, а сын корректировал маршрут, чтобы отец не начал укладку дороги прямо в болотную жижу. А он порывался. Порой даже больше, чем нужно.

      Алексей справился.

      Россия бурно, просто взрывным образом развивалась. Раскидала своих врагов, создав современную армию, провела первичную индустриализацию, строила флот, получив выход к Балтике и Черному морям. Торговлю и союзы развивала по всему миру. Внутренние коренные преобразования проводила, превратившись к 1710 году в настоящего трофического хищника, войдя в клуб Великих держав. Весьма немногочисленный…

      Алексей вновь отхлебнул кофе, несколько погрустнев.

      Мироустройство явно поменялось. Сильно. И это все было бы неплохо как-то стабилизировать, не доводя до откровенного хаоса и лобового столкновения Великих держав. Так-то славная драка выйдет. Натурально мировая война. Только в таких выигрывают те, кто стоит в сторонке.

      Поймут ли это «партнеры»? Своевременно. Получится ли хотя бы на век стабилизировать мир через систему союзов и договоренностей?

      Бог весть.

      Наступал новый год, полный новых надежд и вызовов. Россия ворвалась в высшую лигу, распихивая всех старожилов локтями. Теперь готовилась там удержаться…

      Пролог

      1711 год, январь, 28. Москва

      – Мат… – тихо произнес царевич, констатируя свое печальное положение.

      – Снова! – радостно воскликнул царь.

      Алексей скосился на отца. Тот откровенно веселился. Давненько он не видел, чтобы его сын проигрывал в шахматы несколько раз подряд. Его проигрыш в шахматы вообще не частое явление. А тут такое…

      Алексей поиграл желваками, но промолчал.

      Детский мат.

      Глупо.

      Смешно.

      Обидно.

      Напротив него за шахматным столиком сидела Серафима с самым самодовольным видом. Сумела отвлечь мужа откровенно провокационным поведением, дразня его и привлекая внимание. Совсем не то, что нужно в шахматах. После бурных ночей молодой мужской организм реагировал на ее намеки слишком буквально.

      И вот – итог.

      Все-таки, несмотря на зрелое сознание, его тело было юным, слишком юным, натурально кипящим от гормонов, а супруга – привлекательной. Чем она беззастенчиво пользовалась.

      Алексей с укоризной посмотрел на нее.

      Серафима многообещающе улыбнулась. Даже в чем-то пошло. Но так, чтобы окружающие этого не видели. Да им и не до того было. Они обсуждали это глупое и смешное поражение.

      Вон как судачили.

      Царевич же поблагодарил супругу за партию. Встал и, подойдя к небольшому сервисному столику, налил себе сока. На такие посиделки он не любил, чтобы приходили слуги. Разговоры шли разные, не для всяких ушей. И понимая, как он сам сведения выуживает из аристократии, старался себя оградить от аналогичных ошибок.

      Вот и вводилось этакое самообслуживание фуршетного типа.

      Захотел? Подошел и взял. Или там налил. Или еще. Помещение маленькое, и сильно это не напрягало. Тем более что по нему ставили несколько дублирующих сервисных столиков. Чтобы всего было в достатке.

      Кое-кто брыкался, правда. Но после того, как царь продемонстрировал, что ему самому себе налить не зазорно, и остальные стали более покладистые. Петр Алексеевич хоть и стремился блюсти определенный блеск, пуская пафос иноземцам в глаза,