Керенский. Добивающий удар. Алексей Птица

испещренное мелкими порезами от осколков камней от взрыва бомбы, стало подёргиваться от нервного тика.

      – Допросить и выяснить, и, прошу вас, не надо это делать так, как при империализме. Максимально жёстко, не можете, позовите китайцев, но, надеюсь, до этого не дойдёт.

      – Он все расскажет и без применения физического насилия, – отозвался на это Климович. – Не будет молчать, он уже признался, к тому же. Сегодня же мы всё узнаем.

      – Ясно, а кто мой спаситель?

      – Барон фон Унгерн.

      – Я знаю его фамилию. Как он здесь оказался и откуда?

      – Приехал с фронта, по его словам, специально к вам.

      – Хорошо, я его спрошу об этом, но позже, а теперь перейдём к вопросам насущным, то есть тем, которые появились после двойного покушения на меня. И да, в связи с этим происшествием, прошу вас сохранить в живых полковника, он ещё может искупить свою вину и назвать те фамилии и ту организацию, на которую я укажу ему, и мы озвучим это в прессе. А то, что об этом узнает пресса – будет железобетонно, – не удержался от злорадства Керенский. – Надо пользоваться любой возможностью и любым промахом врага, оборачивая в его свою же пользу.

      – Господин начальник УГРО, – продолжил Керенский, но обратился уже к Кирпичникову. – Сколько после всех этих событий в Петрограде осталось уголовников? Отдельно убийц и склонных к особо тяжким преступлениям?

      Кирпичников замешкался, тронул пальцами правой руки очки, полез за пазуху, достал пару листков бумаги, разложил их перед собой и начал читать.

      – За неделю совершено тяжких преступлений – пятьсот тридцать два, из них убийств – сто пятьдесят три, и…

      – Аркадий Аркадьевич, я вас спросил не о преступлениях, а о количестве уголовник и убийц.

      – Я не могу вам точно этого сказать, да и никто не сможет это сказать точно.

      – Вы увеличили свой штат сотрудников?

      – Да.

      – Во сколько раз?

      – В три раза.

      – Учитывая, что у вас было очень мало людей, это незначительно. Увеличивайте их в десять раз. В ДЕСЯТЬ раз! Вам ясно!

      – Да.

      – И не берите туда всякую шваль.

      – Но у нас неоткуда брать людей. Лишь только тех, кто ничего не умеет и отличается низкими моральными качествами.

      – Так пустите слух о том, что скоро полки будут отправлены на Северный фронт из-за наступления немцев на Рижском направлении, а те, кто вступит в ряды уголовного розыска и Совет общественного порядка, будут освобождены от этого. И люди к вам потянутся. Нет…, – Керенский взял паузу, – Не потянутся, а побегут, ломая ноги и стирая колени.

      – Будет исполнено, – Кирпичников нервно коснулся пальцами очков.

      – Так сколько примерно осталось в живых уголовников?

      На этот раз Кирпичников сориентировался и ответил так, как и ждал Керенский.

      – Примерно до тысячи человек, учитывая, что многие убийцы и грабители погибли в Петропавловской крепости, при её штурме китайцами, да и без этого они погибают весьма часто. И это, в основном,