Большая книга ужасов 2016. Елена Арсеньева

полудня и практически не кукарекал. Ефимыч считал, что на птиц отрицательно влияет невыразимая холодина, которая царит в здании.

      – У нас везде как в морге! – гордо заявлял Ефимыч, который служил здесь лет, не соврать, пятьдесят – и очень хорошо себя чувствовал в леденящей душу и тело температуре.

      Однако если Валюшка легко обходилась футболкой и джинсами, которые ей купила Марина Николаевна, то и Ефимыч, и поселившийся в его комнатке Лёнечка все же надевали на себя что-то более существенное: валенки, ватные штаны, теплые свитера (на Лёнечке свитер толстого Ефимыча болтался как на вешалке, а рукава прикрывали кончики пальцев) и меховые жилетки. Ефимыч вдобавок напяливал старый треух, а Лёнечка так и ходил с непокрытой белобрысой головой.

      – Вы ну прям как брат и сестра, – говорил Ефимыч, глядя на них с Лёнечкой. – И у того волосы льняные – и у этой. У того глаза голубые – и у этой.

      – Не знаю, вроде бы у меня брата не было, – вздыхала Валюшка, которой, конечно, очень хотелось, чтобы у нее взял да и нашелся брат. Сгодился бы даже такой, как Лёнечка: откровенно чокнутый, но очень добрый и забавный.

      Валюшка не могла удержаться от смеха, когда он проходил через больничный коридор на первом этаже. Там висело старое-престарое зеркало, настолько кривое, засиженное мухами, да еще и треснутое, что в нем практически невозможно было что-то различить. Ну и Лёнечка мимо этого зеркала бегом бежал, старательно отворачиваясь и даже рукой прикрываясь, чтобы в него, не дай бог, не глянуть ненароком.

      – Лёнечка, а чего ты так зеркала боишься? Может, ты там вообще не отражаешься? Может, ты вампир, а? – иногда начинала подначивать Валюшка, и тогда Лёнечка обращал к ней слезящиеся голубые глаза и неизменно твердил:

      – Нет ничего страшнее, чем смотреться в разбитое зеркало, ибо можно черта увидеть!

      Лёнечка совершенно не говорил по-людски: все шпарил поговорками да старинными приметами. Иногда приметы были очень толковые и даже сбывались – особенно те, которые предвещали похолодание или снег.

      – Вороны каркают и в стаи сбиваются – быть морозу! – предсказывал Лёнечка, и нате вам – ударял мороз.

      – Если Млечный Путь полон звезд и светел – к вёдру, тускл – к ненастью! – пророчествовал он, и в самом деле: если звезды с вечера еле светили – вскоре небо затягивала белая снежная пелена.

      Оказывается, даже куры могли погоду предвещать! Иногда Ефимыч доверял покормить своих птиц Лёнечке. И тот, возвращаясь, сообщал:

      – Если курица стоит на одной ноге – к стуже.

      И пожалуйста! Доктор и Марина Николаевна прибегали в больницу, стуча зубами, и восклицали:

      – Ну и холодище! И когда только зима кончится?! А ведь еще декабрь не истек!

      В общем, Лёнечка порою изрекал очень интересные и осмысленные вещи, но иногда как ляпнет что-то вроде:

      – Надетая в пятницу новая рубаха приманивает блох!

      И тут уж Валюшка никак не могла удержаться от смеха.

      Лёнечка обижался, уходил в каморку