Путь к трону. Князь Глеб Таврический. Александр Сапаров

не понравилось вино, Константин? – неожиданно низким голосом спросила Евфимия. – Неужели ты в кабаках пивал лучшее?

      – Нет, госпожа, в кабаках не пивал, а вино на мой вкус действительно так себе, я больше на меды налегал. А что касается того, почему оказался здесь, – так уж получилось, жизнь заставила.

      – Константин, мне кажется, что ты образованный человек, ты немного говоришь по-гречески – не как простой воин-наемник, у тебя были греческие учителя, монахи, ты, наверно, из богатой семьи? – спросила Евфимия.

      На некоторое время я замялся, думая, как ответить любопытствующим женщинам, но потом решил продолжать прежнюю легенду:

      – Так получилось, что в прошлом году меня нашел в лесу один старик и лечил у себя дома; он рассказал, что я был в горячке, почти на грани смерти, но все же смог выкарабкаться, только память отшибло начисто – только и помню, что зовут меня Константин.

      Марфа слушала меня раскрыв рот. Но Евфимия участливо качала головой, а вид у нее был как у кошки, объевшейся сметаной, – видимо, что-то в моем рассказе ее зацепило.

      – Константин, – сказала она, – я приходила в этот дом посмотреть заболевшего ребенка. Мне очень интересно было бы с тобой поговорить. Я живу недалеко отсюда и была бы рада видеть тебя завтра вечером. Надеюсь, твой муж не будет против? – Она повернула голову к Марфе.

      Та даже вздрогнула от неожиданности и закивала:

      – Конечно, конечно, Евфимия, я поговорю сегодня со Стратигопулосом, и он обязательно отпустит Константина к тебе.

      Когда я вернулся, почти все уже спали, но Ираклий еще сидел за чисткой своего доспеха.

      – А, Константин, наконец тебя отпустили. Что, Марфе захотелось посмотреть на настоящего мужика? – засмеялся он.

      – Понимаешь, Ираклий, тут что-то непонятное. У нее была то ли монашка, то ли лекарка – Евфимия, так вот она захотела со мной поговорить и даже попросила прийти к ней завтра.

      Ираклий побледнел:

      – Костяй, послушай моего совета: не ходи к ней. Она хоть и лекарка знатная, но дурная слава про нее ходит. Говорят, кто ей не понравится или обидит чем, исчезает бесследно, другую давно бы на костер отправили за такие дела, а она живет и живет, – похоже, ее из императорского дворца защищают.

      – Ираклий, я уже пообещал прийти, да вроде я ее ничем и не обидел. А поговорить с женщиной, да еще такой красивой, совсем неплохо, может, еще о чем с ней сговоримся. – Я засмеялся – мое сознание в молодом теле не воспринимало адекватно предупреждения товарища и жаждало встречи с красивой женщиной.

      Но Ираклий моего смеха не поддержал. Он продолжал сидеть с мрачным лицом:

      – Смотри, Костяй, я тебя предупредил, ты сам хозяин своей судьбы, но я бы на твоем месте туда не ходил.

      Следующий день прошел хлопотно – мы сопровождали купца на склад, потом помогали перевозить товары по его лавкам, которых было несколько штук. Когда шли уже обратно к себе, Ираклий показал на мрачный дом