Преступления против жизни. С. В. Бородин

община (вервь), где проживал убийца, ручалось за него. Если же, несмотря на поручительство, убийца уклонялся от ответственности, община выплачивало взыскиваемую сумму родственникам убитого.[42] В отношении лица, совершившего убийство в разбое, применялась такая мера наказания, как поток и разграбление, когда имущество виновного отнималось, а он вместе с семьей изгонялся из общины и лишался ее защиты. Это наказание могло к тому же включать и лишение жизни виновного в убийстве.

      Русская Правда действовала на Руси до XIV в., но она не была закостеневшим документом, изменения в нее вносились княжескими грамотами и договорами князей с другими государствами и городами, например договорами Смоленского князя Мстислава с Ригой и Готландом, Новгорода с князьями, которые призывались в этот город. Такие документы не меняли существа и порядка ответственности за убийство, а лишь, в зависимости от социально-экономических условий, изменяли размер платы за преступление: за убийство посла, заложника или священника – 20 гривен серебром, за убийство свободного человека – 10 гривен, за убийство холопа предусматривалось взыскание одной гривны.[43]

      3. Головщина на Руси и в России применялась более четырехсот лет. Последнее упоминание о ней относится к 1613 г. Однако ее замена в законодательстве происходила постепенно, а вместе с этим менялся и характер ответственности за убийство. В Судебнике Иоанна III (1497 г.) предусматривалось взыскание головщины с имущества убийцы и, кроме того, преступник должен был находиться в «казни и продаже боярину и дьяку». В тех случаях, когда убийца не мог заплатить головщину родственникам убитого, он им не выдавался, как следовало из Русской Правды, а подлежал смертной казни. В Судебнике Иоанна IV (1550 г.) это положение сохранялось.[44] По Судебнику царя Федора Иоанновича (1589 г.), который не был введен в действие, предусматривались предъявление иска к виновному в убийстве о возмещении ущерба от этого преступления и смертная казнь виновного.[45]

      В названных судебниках выделяются как особо тяжкие убийство господина и убийство в разбое, которые наказывались смертной казнью. М. Д. Шаргородский, изучавший Уставные книги разбойного приказа за 1555–1631 гг., отмечал, что в то время к тяжким относилось убийство путем поджога, которое наказывалось смертной казнью, а совершение трех разбоев по наказанию приравнивалось к убийству.

      Во времена действия Судебников (XV–XVI вв.) в качестве одного из видов смертной казни применялось утопление. Это наказание назначалось за совершение действий антигосударственного и антирелигиозного характера: участие в заговоре против государя и колдовство. К таким лицам власть проявляла особое пренебрежение. Утопленники не доставались из воды и, таким образом, автоматически лишались православной обрядности при похоронах. Именно поэтому об утоплении, как виде смертной казни, ни в светском, ни в религиозном законодательство того времени ничего не говорится.

42

Иванишев Н. О плате за убийство в древнем русском и других славянских законодательствах в сравнении с германской вирой. Киев, 1840. С. 84–108; Собрание важнейших памятников по истории русского права. С. 18–20; Российское законодательство X–XX веков. М., 1984. Т. 1. С. 65–129.

43

Собрание важнейших памятников по истории русского права. С. 47–95.

44

Судебники Иоанна III и Иоанна IV 1497 и 1550 гг. Харьков, 1915. С. 1–26, 60 и др.

45

Судебник Царя Федора Иоанновича. 1589. М., 1900. С. 32.