Слуга тигра. Ло Ян

сухой лист, кружась, упал Сун Цзиюю в подставленную ладонь.

      Что за погода… А ведь, казалось бы, юг.

      – Господин, Чжунчэн в двух больших часах. Желаете сделать привал?

      – Нет. Едем. – Сун Цзиюй перевернул ладонь, и лист, тщетно цепляясь за загрубевшую от меча кожу, соскользнул в чмокающую под копытами Бархата грязь.

      Позади скрипели колеса, возница вполголоса ругался на разбитые дороги. Две повозки, четверо слуг, старый меч да фамильная гордость – вот и все, что осталось от славного рода Сун.

      Сун Цзиюй невесело усмехнулся.

      – Господин! Господин!.. – Высланный дозором Жу Юй во весь опор мчался назад. – Разворачивайтесь! Разбойники…

      Он резко осадил коня, и тот заплясал перед Бархатом. Бархат показал зубы.

      – Тихо, – Сун Цзиюй слегка натянул повод. – Где, сколько?

      – Через три ли. Остановили какую-то повозку, богатую, человек десять их…

      – Ждите здесь, – велел Сун Цзиюй остальным. – Жу Юй, Лань Сы, со мной.

      Бархат взял в галоп с места, бамбуковые стволы по сторонам от дороги слились в зеленую полосу. Копыта ударяли по камням звонко, дробно, разжигая азарт – и вправду, сколько можно плестись шагом да жалеть себя? Намотав поводья на луку седла, Сун Цзиюй на скаку зарядил маленький арбалет. Еще не принял полномочия, а уже нет покоя…

      Он ухмыльнулся. Тоску, сжавшую было сердце, смыло горячей волной, кровь стучала в ушах, как боевые барабаны.

      Поворот и еще один. Услышав голоса, он спешился и дал слугам знак ждать, а сам двинулся вперед, держась за деревьями. Очень кстати впереди показалась кряжистая сосна – за ее широким стволом он и замер, рассматривая напряженную сцену. Вот они: поваленная на бок повозка резного дерева, прижавшийся к колесу молодой господин, на персиковом рукаве дорогого халата темное пятно – кровь. Вокруг добычи фигуры в черном – нависли, встали в полукруг.

      – Послушайте, господа… – незнакомец старался говорить уверенно и непринужденно, но голос подрагивал. – Зачем же доводить до смертоубийства… ведь мы разумные люди…

      – А зачем ты нам живым? – глухо рассмеялся из-под маски разбойник. – Мы знаем, что старый магистрат съехал, а нового еще нет! Хоть всех тут перебьем, никто и не почешется!

      Наглый, и язык подвешен. Вожак?

      Сун Цзиюй не спеша, тщательно прицелился. Пусть болтает: за звуком своего голоса не услышит, как тренькнет тетива.

      – Резонно рассуждаете, почтенный разбойник… – пробормотал щеголь. – Прошу, в знак моих добрых намерений… примите мое серебро… но только не трогайте подвеску, это фамильная драгоце…

      Вожак заинтересованно приподнял кончиком меча подвеску – что там, яшмовый тигр?..

      Сун Цзиюй выстрелил на выдохе. Свистнул арбалетный болт, но разбойничий главарь выкрутил вдруг саблю и одним легким движением отбил стрелу. Сун Цзиюй видел такой трюк лишь на ярмарках, не думал, что кто-то и вправду способен на это в бою.

      – Что за трус там стреляет из-за угла! – крикнул разбойник. – Выходи, или я сам к тебе приду!

      Сун Цзиюй перезарядил арбалет и осторожно высунулся из-за дерева – но разбойник внезапно был уже рядом и взмахом сабли вышиб у него из рук оружие. Сун Цзиюй отпрыгнул, бросив полный сожаления взгляд на упавшие на землю две половинки любимой игрушки, и выхватил меч.

      Зазвенели, встретившись, клинки. Он стиснул зубы: да что это за бандит?! Такая сила и умение…

      Лань Сы тоже приходилось несладко – он, видно, хотел бесшумно обойти врага по бамбуковому подлеску, но разбойники его заметили: сразу двое плясали вокруг, дразня его, насмешливо тявкая высокими голосами, видно, чтобы сбить с толку. Невысокие, стройные… юнцы из цзянху?

      Главарь сделал выпад, едва не пропоров Сун Цзиюю рукав. Прищурился:

      – Вас всего двое! Убирайся-ка подобру-поздорову и не вмешивайся в дела… Летучих лис!

      – Уж не думаешь ли ты, что я позволю разбойникам убить честного человека на дороге? – процедил Сун Цзиюй.

      Он отступил в сторону, и еще, и еще, сближаясь с Лань Сы. Тот чуть кивнул, разгадав его маневр. Если удастся захватить вожака, может, удастся поторговаться…

      – Честного человека! – фыркнул главарь. – Этот-то честный? Богатый пьяница и развратник?

      – Эй! – возмутился прижавшийся к повозке «пьяница». – Всыпьте им как следует, господин! Не жалейте!

      Двое разбойников тем временем взлетели одновременно в цингуне, оттолкнулись от древесных стволов и наскочили сзади: один на Сун Цзиюя, другой на Лань Сы. Мечи у них были короткие, в самый раз для быстрых подлых ударов.

      Сун Цзиюй бросился на землю и перекатился, уходя из-под падающего клинка, а потом резко оттолкнулся ногами, сделал сальто назад и оказался прямо за спиной у вожака. Лань Сы отвлек его, заставив парировать удар, и Сун Цзиюй ловко схватил разбойника, притиснул к себе.

      – А ну стоять! – рявкнул он, прижав лезвие к резко вытянувшейся шее.

      Его подельники замерли,