Короли пепла. Ричард Нелл

рука напряглась, и он подтолкнул девушку вперед.

      Рока не знал точно, что они задумали. Возможно, хотели, чтобы она посидела с ним и напомнила ему о жизни и возможности чего-то большего, чем просто бои с другими людьми на арене. Когда она подошла ближе, а он ничего не предпринял, несколько зрителей рассмеялись и сделали резкие движения бедрами.

      Гостья положила дрожащую руку себе на плечо и сбросила ткань на замызганный пол. Моргая, Рока уставился на ее наготу – абсолютную, за вычетом золотых колец на запястьях и лодыжках.

      Глаза его бездумно принялись блуждать. Они исследовали женскую плоть, задерживаясь то на одной ее части, то на другой, так что у него запылало лицо. Первый раз он видел женщину без одежды, за исключением своей матери. И внезапно он все понял.

      Эта мысль повергла Року в оцепенение. Они намереваются свести их, как собак или лошадей.

      Он слыхал о мальчиках-изгоях, подвергавшихся подобным издевательствам в Аскоме, хотя никогда этого не видел. И это были всего лишь мальчишки.

      В Аскоме вот так овладеть женщиной было столь тяжким преступлением, столь глубоким пятном, что виновный мужчина вечно страдал бы в посмертии.

      «Разве у вас нет матерей? Дочерей? – подумал с ужасом Рока. – Разве нет законов, запрещающих подобное? Да вы люди вообще?»

      – Я убью ее после, – шепнул Букаяг, – так что наш тюремщик не увидит слабости. – Он облизнул губы. – Теперь уже очевидно: нет богов, которых следует бояться.

      Рока вздрогнул от слов брата. Они не принадлежали конкретно ему, но все равно исходили из его уст.

      Делать все, что им заблагорассудится, – слабость. И этот поступок – зло. Я тебе не позволю.

      Букаяг сжал их общие руки в кулаки и поерзал о стену.

      – Почему нет? – прошипел он, и яд, скрытый в его словах, удивил и напугал Року. Кэптин от этого звука встрепенулся, а девица побледнела.

      Потому что она могла бы быть нашей матерью. Нет никакой разницы. Что за мужчины, если они не защищают своих матерей и дочерей от таких посягательств?

      – Мужчины-изгои! – Букаяг загремел своей цепью. – Я даже ни разу не прикасался к женщине, кроме как для убийства, брат. Дай мне это. Все женщины – дочери, все – матери. Что с того? Наша мать мертва.

      В наступившей тишине Рока не находил слов, но его ответ был ясен. Букаяг встал и пнул мертвого пса через всю яму.

      – Я принимаю твою боль, убиваю твоих врагов. И что получаю взамен? Мы в этой яме из-за тебя. Нам следовало уже убить этих жирных свиней и сбежать. Теперь мы застряли в этом гребаном капкане из камня и умрем здесь. Я хочу женщину до того, как обращусь в ничто. Я хочу ее. Я хочу этого. Дай мне это!

      Рока вздохнул и взял свое тело под контроль. Его брат в чем-то был прав, но это не имело значения. Рока не допустит, чтобы последним, что он сделает в жизни, стало подчинение и пытка. Он видел, что от девушки и надзирателя исходит страх, а от людей наверху – недоумение. Тишина длилась, и Рока почувствовал, как Букаяг тщетно сопротивляется ему.

      Я