Соколиный пик. Зов ветра. Хайко Вольц

вздохнул.

      – Ладно, может быть, не совсем в порядке. Кажется, я заболеваю. Простыл или что-то в этом роде. Мне уже несколько дней нехорошо.

      И он не соврал.

      У него действительно в последнее время иногда где-то чесалось.

      Айви погладила мокрые волосы, прилипшие к его лбу.

      – Кендрик, если что-то не так, просто скажи!

      Кендрик кивнул.

      – Всё будет хорошо. Просто обратный переход оказался на этот раз почему-то гораздо сложнее.

      Глаза Айви снова округлились. Она отвела Кендрика поближе к окну. Как можно дальше от остальных. Однако он вряд ли говорил громче, чем она.

      – Ты же никому не расскажешь, правда? Обещай.

      – Зачем?

      – Просто пообещай!

      Кендрик кивнул.

      – Ты что-то об этом знаешь?

      Айви посмотрела на него почти так же сочувственно, как летом, когда сказала, что он стал первым мальчиком среди девочек и женщин ав. Первым. И единственным. До него авами становились только девочки.

      – Anima amissa, – со вздохом произнесла Айви.

      Слова показались Кендрику знакомыми. Где же он слышал их раньше?

      – Это очень опасно, – добавила Айви.

      – Для ав? – спросил он.

      Айви покачала головой.

      – Для тебя. Ты же сокол. А соколы особенные.

      – Да неужели?! – воскликнул Кендрик, тут же укорив себя за несдержанность. Но почему ему приходится тянуть из Айви каждое слово будто клещами! Сказала бы просто, что…

      Секундочку! Айви что, еле сдерживает слёзы? Ну да!

      Кендрик притянул её к себе. Она прижалась головой к его щеке и с трудом сглотнула. Кендрик ласково гладил её по спине, пока она не успокоилась.

      – Айви, что со мной происходит? – спросил он срывающимся голосом.

      Айви высвободилась из объятий. Она вытерла лицо, расправила плечи и несколько раз кивнула.

      – Тебе известно, что раньше соколов часто дарили королям? Во многих странах и сегодня охота с ними высоко ценится.

      О подарках Айви уже упоминала, да, а вот об охоте заговорила впервые. Но разве он не почувствовал себя прирождённым охотником, когда гнался за голубем? Что был создан именно для этого?

      – Соколы встречались среди ав очень редко, – шёпотом продолжала Айви. – Поэтому лишь немногие знают о зове ветра. И о том, что грозит соколу, если он откликнется на этот зов. Он становится anima amissa, заблудшей душой. Охота уменьшает человеческую часть, Кендрик. Сокол берёт командование на себя. И больше его не отдаст. Он хочет полностью распоряжаться птичьим телом. Это как… как…

      – Борьба с самим собой, – прошептал Кендрик.

      Так оно и было.

      Но Айви ещё не закончила:

      – Поэтому тебе ни в коем случае нельзя бить добычу и клевать её. Никогда!

      Клевать. Пожирать.

      Кендрик догадался, что сейчас скажет Айви. Он не хотел этого слышать.

      Но должен был узнать всё до конца.

      – А если я так сделаю?

      – Тогда ты исчезнешь, Кендрик. Навсегда.

      Глава 7

      – Ты