Яд минувшего. Вера Камша

холмы, но при этом, спасибо Арно, не смог поддержать их наступление хоть какими-то силами кавалерии.

      Заблаговременно оставленные наверху гряды наблюдатели, убедившись, что имперцы купились на обман, подали сигнал нашей пехоте, ждавшей у подножья с обратной стороны. Конечно, была опасность, что перемещения сначала назад-вниз, а потом вверх-вперед превратят стройные баталии в холтийские орды, но предупрежденные о маневре командиры проявили себя на удивление хорошо, и на холмы вернулся тот же строй, что их оставил. Противник успел подняться только до середины склона, когда наши полки атаковали его сверху.

      Завязался упорный бой, сначала на гряде, а потом у ее подножья, более многочисленная гайифская и агарийская пехота держалась стойко, но увязла крепко. Это был подходящий момент, и я бросил в бой своих головорезов. Часть их под командованием известного Вам Дьегаррона отправилась на выручку Арно, остальные атаковали гайифские и агарийские баталии с флангов и тыла. Их внезапное появление привело имперских командиров в растерянность, и они так и не смогли придумать достойного ответа. Пехота топталась на месте, пытаясь отражать короткие быстрые атаки эгуэстрос, и решительных действий не предпринимала. Затем кто-то догадался бросить в бой алатскую легкую конницу, до того бездействовавшую, но затея закончилась неожиданно – алаты просто не стали сражаться. Они изобразили решительный натиск, но перед самой сшибкой удивительно умело и дисциплинированно отвернули. Я, имея некоторые представления о чувствах этих подданных уэртской короны, нечто подобное предполагал и на него надеялся, а потому заранее придержал своих. Схватки не случилось, и алаты, к обоюдному удовольствию, благополучно покинули поле боя.

      После этого милого эпизода нам удалось-таки побудить вражескую пехоту к отступлению. На свои позиции были возвращены пушки господина Понси, которые начали весьма действенный обстрел топтавшихся перед холмами чужих баталий. Сильный натиск пехоты, атаки кавалерии, обстрел с холмов и отсутствие какой-либо помощи от командования неприятны и по отдельности, вместе же почти наверняка обращают в бегство, что и произошло.

      Одновременно имперцы отступили и на нашем левом фланге. На момент подхода Дьегаррона Арно еще держался, но был способен лишь отбиваться из последних сил. Сами понимаете: огромные потери, усталость лошадей, преимущество противника в численности и в вооружении. Появление эгуэстрос и здесь оказалось для „павлинов“ неприятной неожиданностью. Битва могла бы и продлиться, но „кэналлийский сюрприз“ и события у холмов лишили Каракиса уверенности. Полагаю, в силу растерянности он не решился сманеврировать имевшимися силами и упустил момент, когда положение еще можно было как-то выправить. Не удивлюсь, если действия, привычные для меня, Арно или Вас, Каракису представлялись слишком сложными и рискованными, в том числе и для его последующей карьеры. Как бы то ни было, господин стратег отозвал часть латников для прикрытия своего