Скитальцы. Хао Цзинфан

выглядел обычным человеком, пытающимся вести беседу, а не репортером, явившимся к Люинь с определенной программой в голове.

      Некоторое время Люинь молчала. Она взяла со стойки яблоко и стала его жевать. Эко взял себе шоколадный напиток. Они подошли к пункту проверки, позволили устройству сканировать ладони для оплаты покупок и направились к небольшому столику без стульев у стены. Спутники Люинь стояли неподалеку. Люинь помахала им рукой.

      – А теперь какая у вас великая мечта? – спросил Эко, стараясь говорить легко и весело.

      – У меня нет великих мечтаний.

      – Но разве вы не хотите стать великой танцовщицей? Звездой?

      – Нет.

      – Почему? Здесь у вас для этого просто идеальные условия.

      – Идеальные?

      – У вас стабильная жизнь. Вам не нужно переживать о том, чтобы найти рынок или спонсоров. Есть место для занятий. И мастерская наверняка есть.

      Люинь промолчала. Эко ждал, но она не произнесла ни слова. Он смотрел на девушку и видел, что она в отчаянии. Это было именно отчаяние, а не рассеянность, не нежелание продолжать разговор. В ее молчании чувствовалась подавленность. Она словно бы чувствовала себя ужасно, но всеми силами старалась не проронить ни звука. Эко не понял, когда именно так изменилось ее настроение. Всего минуту назад Люинь выглядела спокойно.

      – Что случилось? – спросил он. – Простите, если я чем-то вас задел.

      – Нет-нет, вы ничего такого не сказали, – с каменным выражением лица ответила Люинь. – Здесь действительно всё идеально.

      – Что вы имеете в виду?

      – Я не имею в виду ничего.

      – Вам кажется… что здесь не так уж хорошо?

      Люинь посмотрела на Эко. Ее глаза блестели.

      – Дело не в том, хорошо ли здесь, а в том, что ты не можешь думать, что тут нехорошо. Понимаете?

      Эко так удивился, что не знал, что ответить. Глаза Люинь были полны печали – а он не мог понять почему. Задержав на нем взгляд на пару секунд, Люинь извинилась и ушла. Даже не попрощалась с подругами и мальчиками. Они все стали ее окликать, но она не обернулась. Девушки и мальчики обернулись и уставились на Эко.

      Эко понял, что Люинь не хотела, чтобы другие заметили, как она расстроилась, однако сам он был обескуражен точно так же, как и спутники Люинь.

      У него пропал всякий интерес к Экспоцентру. Прогулявшись по Большому Залу и сделав несколько дежурных панорамных снимков, он ушел.

      Всемирная ярмарка здесь сильно отличалась от подобных выставок на Земле. Вместо притягивающих взгляд стендов, ярких баннеров и мигающих лампочек продукция, доставленная с Земли, была аккуратно размещена внутри выставочных витрин, сопровожденных табличками с кратким описанием и объяснениями. Общее ощущение было ближе к тому, какое испытываешь в музее. Делегация с Земли доставила на Марс также «американские горки» и имитаторы экстремальных видов спорта, но места для установки всего этого не хватило. Кроме того, земляне привезли уйму рекламного оборудования и были готовы соответствовать любому сценарию работы марсианской пропаганды. Всех искренне смутило то, что никакой пропаганды