Тайны 45-го. От Арденн и Балатона до Хингана и Хиросимы. Сергей Кремлев

чтобы это было видно предметнее, далее – в завершение темы – приводится, без особых комментариев, ряд выдержек из архивных документов…

      Из донесения представителя Генштаба РККА генерал-майора Молоткова маршалу Жукову от 19 сентября 1944 года:

      «Докладываю:

      1. В западной части Праги найден документ – приказ главного коменданта вооружённых сил в стране (Польша) генерала Бура. Документ отпечатан на польском языке, формат – лист (объявление, приказ) для расклеивания на стенах домов….

      Доношу дословно его концовку:

      «…Большевики перед Варшавой. Они заявляют, что они друзья польского народа. Это коварная ложь… Большевистский враг встретится с такой же беспощадной борьбой, которая поколебала немецкого оккупанта. Действия в пользу России являются изменой родине… Комендант Армии Крайовой обязал подавить всякие попытки поддержки Советов. Немцы удирают. К борьбе с Советами…»

      Листовка обезличена. Даты не имеется. Шрифт крупный… В листовке указывается, что великая и независимая Польша вскоре воспрянет… с Америкой и Англией… Поэтому прошу Вашего решения о докладе по существу товарищу Сталину…»

      (Резолюция Жукова: «Штеменко. Доложите телеграмму т. Молоткова т. Семёнову. Жаров».)

      Из доклада разведчика штаба 1-го Белорусского фронта «Олега», вышедшего в ночь с 1 на 2 октября 1944 года из центрального района Варшавы:

      «… 21 сентября с. г. приземлился в центральном районе гор. Варшава на ул. Гожа. Как оказалось, в этом районе действовали отряды Армии Людовой…

      <…>

      22 сентября был принят генералом Скаковским (из Армии Людовой. – С.К.). Скаковский обещал мне полное содействие в работе…

      Вслед за этим я был направлен к командованию центрального повстанческого участка – в штаб генерала Монтёр (полковник Антоний Хрусцель (Хрущчель, Chrusciel), командующий Варшавским округом Армии Крайовой. – С.К.)…

      Первым вопросом со стороны Монтёра, после того как я представился как офицер Красной Армии, прибывший для установления связи, был: «Имеете ли полномочия для разрешения политических вопросов?» После моего отрицательного ответа Монтёр разочарованно сказал: «Вы прибыли не как политический представитель? Жаль. Тогда нам мало о чём разговаривать»…»

      Разведчиком «Олегом» был лейтенант Иван Андреевич Колос. Он остался жив и после войны оставил воспоминания, но в данном случае цитируется официальный документ – толковый и обстоятельный доклад «Олега», хранящийся в Центральном архиве МО РФ. И то, что «Монтёра» Хрусцеля даже в ситуации провала восстания волновали не оперативные, а «политические» вопросы, делает политическое и человеческое лицо руководства Армии Крайовой просто отвратительным.

      «Олег» отмечал недоброжелательное и подозрительное отношение «Монтёра» к нему как к представителю Красной Армии.

      Хрусцель заявил Колосу: «Мы нуждаемся только в боеприпасах и вооружении. Продукты мы не просим, так как их доставляют Англия и Америка».

      Характерно,