Декабристы. Нестор Котляревский

вторая и четвертая часть поэмы сохранились: третью потерял Беляев. В ней был заговор Давида о погублении Василька, вступление Василька с дружиной в Киев, посещение ими храма, раздача милостыни, наконец, явление Василька во дворец к Святополку, его арест и отправление за город. (Русская старина. 1882. XXXIV, с. 564).

      115

      Собрание стихотворений декабристов. Лейпциг, 1862, с. 32.

      116

      Завалишин Д. Записки. II, с. 145, 149.

      117

      Вот это стихотворение (Собрание стихотворений декабристов. Лейпциг, 1862, с. 35–36):

      Недвижимы, как мертвые в гробах,

      Невольно мы в болезненных сердцах

      Хороним чувств привычные порывы;

      Но их объял еще не вечный сон,

      Еще струна издаст бывалый звон —

      Она дрожит – еще мы живы!

      Едва дошел с далеких берегов

      Небесный звук спадающих оков

      И вздрогнули в сердцах живые струны —

      Все чувства вдруг в созвучие слились…

      Нет, струны в них еще не порвались!

      Еще, друзья, мы сердцем юны!

      И в ком оно от чувств не задрожит?

      Вы слышите: на Висле брань кипит! —

      Там с Русью лях воюет за свободу

      И в шуме битв поет за упокой

      Несчастных жертв, проливших луч святой

      В спасенье русскому народу.

      Мы братья их! Святые имена

      Еще горят в душе: она полна

      Их образов, и мыслей и страданий.

      В их имени таится чудный звук:

      В нас будит он всю грусть минувших мук,

      Всю цепь возвышенных мечтаний.

      Нет, в нас еще не гаснут их мечты!

      У нас в сердца их врезаны черты.

      Как имена в надгробный камень.

      Лишь вспыхнет огнь во глубине сердец,

      Пять жертв встают пред нами; как венец,

      Вкруг выи вьется синий пламень…

      Сей огнь пожжет чело их палачей,

      Когда пред суд властителя царей

      И палачи и жертвы станут рядом…

      Да судит Бог!.. А нас, мои друзья,

      Пускай утешить мирная кутья

      Своим таинственным обрядом.

[1831]

      118

      Оно ходило по рукам в массе списков. Один список был прислан в редакцию «Русской Старины» крестьянином Самсоновым. (Русская старина. 1875. Т. IX, с. 47).

      119

      В особенности Завалишин, который говорит, что Одоевский раньше наделял царское семейство самыми язвительными эпитетами, а затем написал это стихотворение. Завалишин Д. Декабристы. – Русский вестник. 1884. Т. II, с. 856–857.

      120

      Розен А. Записки. Лейпциг, 1870, с. 364.

      121

      Ср. с. 295: «Следует заметить, – справедливо указывает Н. Мазаев, – что эта милость коснулась не одного Одоевского, а одновременно и других декабристов, находившихся с ним в одном разряде». (Сочинения А. И. Одоевского. С. IX).

      122

      Перечитывая через год это стихотворение в списке бар. Розена, Одоевский прибавил следующие строки:

      И что не мерзлый ров, не снеговой увал

      Нас мирно подарят последним новосельем,

      Но кровью жаркою обрызганный чакал

      Гостей