Завет Нового Времени. Книга первая. Город двух лун. Анатолий Лернер

ноги и она села на ковёр. Чтобы успокоиться, она принялась разглаживать юбку.

      – Это из-за меня она себя так вела, – сказала Ребекка. Я была в пещерах, и она об этом откуда-то знает.

      – Как? – удивилась Зара, перейдя на тон заговорщика. – Ты была в пещерах? Но ведь это запрещено. Там ведь стража.

      – Ну и что? Я уговорила дедушку взять меня в пещеры. Мы отправились туда на закате. На мне был тяжёлый плащ послушника с накидкой. Пока ослы довезли нас до места, было уже темно. И всё равно дедушка не разрешил мне снимать накидку. Он боялся, что меня кто-кто увидит и узнает. Так и вышло.

      – Вас кто-то видел?

      – Выходит так. Иначе бы Хава сейчас не вела себя так, говоря, что дорогу охранять некому.

      – Твой дедушка очень смелый человек.

      – Знаешь, порой мне кажется, что он стесняется того, что я не мальчик.

      – Это не так, – улыбнулась Зара. – Он очень тебя любит. Иначе, не посмел бы нарушить закон.

      – Да! – тряхнула смоляной волной густых волос девушка. – Он меня любит.

      – Там, в пещерах, ты и познакомилась с Анзором?

      – Да.

      – И он угощал вас козьим молоком?

      – О! Он угощал всем, что ему щедро давал Господь в его промысле. Бродя за козами, он находил орехи, дикий мёд, ежевику, грибы. Всю ночь мы жгли костёр и молчали, иногда делясь впечатлениями.

      – Как это?

      – Мы разговаривали на языке жестов.

      – Ты умеешь говорить на языке жестов?

      – Да, умею, – рассмеялась Ребекка, – это так просто! А над нами было прекрасное небо и звёзды, звёзды, звёзды.

      И, когда они быстрее стрижа проносились и стремительно гасли, сердце замирало и ныло беспокойством. Иногда казалось, что звезда может упасть прямо на нас, как сказано в писании.

      – Ты знаешь писания?

      – Дедушка иногда занимается со мной, давая учить наизусть большие отрывки. Иногда я помогаю ему в зале писцов.

      – Да? И что ты там делаешь?

      Ребекка поняла, что проговорилась.

      – Прошу тебя, – взмолилась она, – об этом никто не должен знать.

      – Обещаю, я никому не скажу.

      – Я диктую писцам заученные отрывки писаний. Дедушка уже старый, приходится его подменять.

      Вдруг вспомнился Ребекке тот день, когда дедушка привёл её в зал писцов и представил своим ученикам, назвав мужским именем.

      Саван скрывал лицо девочки-подростка, и никто не видел её щёк, покрывшихся пунцовыми пятнами от стыда и страха разоблачения. Но никто ничего не заподозрил, и она читала слова пророка так, как учил её дед: ровно и внятно. И заскрипели перья, и писцы, чьи головы были покрыты такими же саванами, не обронили ни слова.

      Тогда-то, среди писцов, учеников её деда, она увидела юношу по имени Иешуа. Ему было лет тринадцать. Одного его взгляда было довольно, чтобы пронзить девичье сердце…

      Сегодня Иешуа уезжал. И Ребекка не знала, куда себя девать, и как совладать с нахлынувшими чувствами. Она направилась к сёстрам, но у тех были свои переживания. Зашла в крепость, в поисках наставника, но тот был вместе с её дедом,