Старая рана. Николай Леонов

что.

      В этот момент в комнату зашла мать Регины. Еле ковыляя на ногах, она подошла к столу.

      – Оля, ну, зачем ты встала? – тут же вскочил с места Денисов.

      Ольга Александровна вяло отмахнулась и удивленно спросила:

      – Костя! Что же ты не предложил гостю чай? Это невежливо…

      Крячко был крайне обрадован такому повороту событий, ведь теперь он мог не только поговорить с матерью Регины, а еще и утолить свое давнишнее желание. И хотя на кухне в квартире Денисовых он отогрелся, чаю все равно хотелось.

      Однако Константина Георгиевича больше волновало другое:

      – Оля, ты слышала, что тебе врач сказал? Давай ложись, тебе нужен покой!

      – Нет-нет, я себя нормально чувствую и хочу послушать, о чем вы говорите. Вы же пришли по поводу Региночки? – обратилась она к Крячко. – Я хочу быть в курсе. Хочу первой знать, когда арестуют этого… этого изверга-убийцу!

      Крячко не успел ничего сказать, как его опередил Денисов:

      – Арестовали Вадима. Он у них сейчас главный подозреваемый.

      – Вадим? Почему Вадим? Неужели они всерьез думают, что это он?

      В тот момент женщина уже налила большую чашку чая и протянула ее Крячко, попутно пододвинув тарелку с печеньем.

      – Спасибо, Ольга Александровна! – прочувствованно произнес Станислав, с наслаждением делая глоток вкусного крепкого напитка и ощущая, как по телу разливается тепло. – То есть вы не верите, что Вадим мог убить вашу дочь?

      – Конечно, нет! Зачем? У них же семья!

      – А-а-а… М-м-м… В их семье все было в порядке? – покосившись на Денисова, уточнил Крячко.

      – Обычно. Как у всех. Нормальная семья, – ответила Ольга Александровна.

      – А я вот слышал другое, – осторожно заметил Стас.

      – И что же?

      – Ну, к примеру, что они постоянно ссорились.

      – А кто не ссорится? Чушь все это. Хорошие у них отношения были, я-то знаю.

      Крячко окончательно убедился в неосведомленности матери Регины об отношениях в семье ее дочери. В сущности, расспрашивать ее дальше было не то что бесполезно, а даже опасно, ибо она могла дать превратную картину. Нужно было бы очень постараться, чтобы отличить истинную картину от той, как она виделась Ольге Александровне. Но Крячко и не пришлось больше ни о чем ее спрашивать: женщина стала зевать, глаза ее подернулись мутной поволокой – видимо, наступило максимальное действие препарата. Муж осторожно препроводил ее в комнату, а Стас, допив чай, собрался уходить.

      – А у Регины не было любовника? – спросил он у Денисова уже в прихожей.

      – Ну, если и был, мне об этом точно неизвестно, – усмехнулся тот. – Спросите ее родного отца, хотя вряд ли бы она стала и его посвящать в подобные вещи. Но я не думаю.

      – Почему?

      – Да кто бы выдержал ее характер? Если бы она и завела любовника, то проела бы ему мозги уже через неделю, и он просто сбежал бы.

      – Ясно, – ответил Крячко, рассчитывая пробить эту тему в СЭС. – Что ж, спасибо.

      – И вам спасибо, что не отняли много