Безумие смерти. Нора Робертс

улыбнулся их пожилой спутнице. – Вам на какой этаж?

      – Я могу выйти где угодно… – Женщина заметила оружие, торчащее из-под пиджака Евы.

      – Все в порядке, – успокоил ее Рорк. – Она из полиции. У вас прекрасный букет.

      – Да. Моя внучка только что родила мальчика.

      – Поздравляю! На каком этаже родильное отделение? Ах да, на шестом. – Когда лифт остановился, Рорк повернулся к женщине, загородив от нее Еву. – Надеюсь, с матерью и малышом все в порядке?

      – Да, благодарю вас. Это мой первый правнук. Его назвали Люк Эндрю. – Косясь на Еву и прикрываясь букетом, как щитом, женщина выскользнула из лифта.

      – Неужели я выгляжу так, словно для разминки топчу ногами старых леди? – осведомилась Ева.

      Рорк склонил голову набок.

      – Ну, вообще-то…

      – Лучше придержи свой шелковый язычок!

      – Прошлой ночью ты говорила совсем другое.

      Ева рассмеялась и, когда открылись двери лифта, быстро зашагала к палате. Но улыбка тут же сошла с ее лица, стоило ей увидеть Пибоди, сидящую возле койки, на которой лежал Макнаб.

      Его глаза были закрыты, а лицо казалось мертвенно-белым даже на белоснежной наволочке. Без сережек и прочих неизменных своих побрякушек он выглядел слабым и беспомощным. «Какой он худой», – подумала Ева. Броская и яркая одежда Макнаба скрадывала худобу, а убогое больничное облачение ее подчеркивало. Светлые волосы казались чужеродным элементом.

      Ева ненавидела больницы, где людей раздевали догола и оставляли одних на узких койках с приборами, отсчитывающими каждый их вздох.

      – Никак нельзя забрать его отсюда? – услышала она собственный голос.

      – Я это устрою, – шепнул Рорк ей на ухо.

      Конечно, устроит! Он, как всегда, думает о деле, пока она стоит в дверях, полностью утратив присутствие духа. Сердясь на себя, Ева шагнула в палату.

      – Пибоди!

      Ее помощница обернулась, и Ева увидела, что она плачет.

      – Он опять отключился. Доктор говорит, что с ним будет все в порядке, но заряд был очень сильный… Спасибо, что позволили мне поехать с ним.

      – Я слышала, что он пришел в себя еще там, в электронном отделе, а это хороший признак.

      Пибоди сделала глубокий вдох.

      – Макнаб то приходит в сознание, то снова отключается. Он плохо помнит, что произошло, но говорит связно. Мозг вроде бы не поврежден, но нагрузка на сердце была очень сильной, и медики говорят, что пульс все еще неровный. К тому же у него отнялась правая сторона. Они думают, что это временно, но пока он не может пошевелить ни правой рукой, ни правой ногой.

      – Придется прыгать на одной ноге, – послышался тихий голос.

      Все сразу же посмотрели на Макнаба. Его глаза оставались закрытыми, но рот кривился в улыбке, от которой у Евы сжалось сердце.

      – Вы нас слышите, Макнаб?

      – Конечно, лейтенант. – Он попытался глотнуть. – Я могу выпить воды или еще чего-нибудь? Лучше пива.

      – Обойдетесь водой. – Ева взяла с тумбочки чашку и поднесла соломинку к губам Макнаба. Сделав два маленьких глотка, он повернул