Ограбь меня нежно. Марина Серова

пока не известные мне взаимоотношения, дамы не подошли бы друг к другу и на пушечный выстрел.

      – Машенька! Обслужи. Твои клиенты.

      – Здравствуйте, Марина Захаровна. Что не заходите к нам? Давно вас не было.

      – Ну, как же не захожу? Вот видишь – зашла. Да и некогда мне по ресторанам ходить. У меня ведь знаешь… знаешь, что случилось-то у меня.

      – Да… Мы все так сочувствуем вам.

      – Ну вот. Теперь все на мне. И бизнес, и все… Отдыхать-то и некогда. Ты лучше скажи, как тебе в новой квартире-то? Нравится?

      – Ой, Марина Захаровна! Так нравится, так нравится… Одно уже то, что свекровь над душой не стоит…

      – То-то. Слушала бы меня, давно бы уже переехала. А ты все денег жалеешь.

      – Так ведь аренда, Марина Захаровна. Аренда, она ведь тоже… ресурсы-то берет.

      – Ресурсы. Зато – своя квартира. Отдельная. А ресурсы эти ты вот, на клиентах наверстаешь.

      – Разве что… Вам как обычно?

      – Да… принеси нам… Мясца, салатик. Не забыла еще, какой я люблю?

      – Что вы, Марина Захаровна! Как можно!

      Расторопная Маша, рысцой перебегая в кухню и обратно, принялась накрывать на стол, а гостеприимная Тонечка присела рядом с Мариной и, навалившись на столик необъятным бюстом, доверительно заглянула в глаза.

      – Ну ты как?.. Держишься?

      – Ой, Тонечка… из последних сил. То одно, то другое… Просто как будто целью задался кто-то… доконать. Вон, видишь, даже телохранителя наняла, – кивнув в мою сторону, произнесла Марина.

      – А, вот кто это… – прошив меня насквозь пронзительным взглядом, проговорила Тонечка. – А я смотрю, кто это, думаю, у нас такой… новенький.

      – Да. Теперь вот… под охраной.

      – Ну что ж, ну и хорошо. Зато никто не тронет.

      – Ой, не говори… не говори наперед. Сделают так, что и знать не будешь, никакой телохранитель не спасет. Вон, сегодня… дрянь какую-то под машину подсунули… Мы выходим, чтобы ехать, а она как рванет… У меня чуть инфаркт не случился. Женя говорит – петарда обычная, но дело ведь не в этом. Главное – никто не заметил, как сделали. Сегодня – петарда, а завтра…

      – Не надо, Мариночка, зачем заранее о плохом думать? Наговаривать. Обойдется… все будет хорошо.

      – Твоими бы устами… У тебя-то как? Твой-то? Все пьет?

      – Ох… и не спрашивай. Совсем замучилась с ним. Сейчас вон вторую неделю в запое, как раз хотела идти… посмотреть, что там с ним. Пьяный человек – как оставишь? Начнет, вон, прикуривать, спичку бросит – и ходи потом на пепелище.

      – Ну так что ж ты, раз собиралась, так и иди.

      – Ну как же… как же гостей дорогих брошу?

      – Ладно, ладно. Что за церемонии между своими? Иди, за нами тут Маша присмотрит.

      Еще немного поломавшись для вида, Тонечка ушла, и Вова с Мариной, время от времени перебрасываясь короткими и не очень понятными для меня фразами, касающимися каких-то сделок, занялись салатами и бифштексами, которые давно уже расставила на столе Маша.

      Мне тоже поставили прибор, и я нашла, что хотя стряпня