Смерть никогда не стареет. Евгений Сухов

внутрь «Скорой» и увезли. Допрашивать их сейчас было, наверное, бесполезно…

      Еще минут через пять одна за одной приехали еще две оперативные группы из органов: одна из Главного следственного управления Следственного комитета по городу Москве, а другая, как я понял, из антитеррористического комитета Федеральной службы безопасности. Группа из ФСБ состояла из двух невысоких мужчин лет тридцати с хвостиком с прямыми спинами, в хороших, почти одинаковых костюмах. Держались они весьма заносчиво, и если бы на них надеть треуголку с двумя загнутыми к тулье полями – ну вылитые Наполеоны в канун Ватерлоо.

      Часом позже из их разговора, который почти полностью доносился до меня, мне стало понятно, что у них возникает не то спор, не то торговля между собой по поводу того, кому вести это дело. Почти так же, как это шаблонно показывается в американских детективах-боевиках, когда к следственной группе, что уже начала оперативно-следственные мероприятия, вдруг подъезжает черный блестящий автомобиль, из которого выходят двое представительных мужчин в одинаковых костюмах и черных очках. Важной и независимой походкой они подходят к старшему полицейской бригады, работающей на месте преступления.

      – Мы забираем это дело, – сказал один из подъехавших.

      – С какого это перепугу, хотелось бы мне знать? – Удивленно отвечал следователь Главного следственного управления.

      – Это приказ генерала Устинова.

      – Вашим генералам мы не подчиняемся. У нас свои генералы есть, – ответил он твердо, сведя брови к переносице.

      – Ну так достаньте телефон, позвоните своему генералу и узнайте, – ответил подошедший с едва заметной усмешкой.

      – Ничего не знаю. Приказа сверху передавать вам дело у меня не было. А вы что молчите? – обратился он к старшему оперативно-следственной группы.

      – Мне нет особой разницы, кто из вас будет вести это дело. Забирайте вещдоки, пишите акт и сами допрашивайте свидетелей.

      – Пусть к нам подойдет эксперт и принесет все, что осталось от «дипломата» и от того, что в нем находилось, – распорядился следователь Главного следственного управления, обращаясь к старшему оперативно-следственной группы.

      – Вам что, неясно? Произошел террористический акт. Такие дела в нашей компетенции, – возразил представитель антитеррористического комитета Федеральной службы безопасности, обращаясь к следователю управления.

      – С чего это вы взяли, что взрыв «дипломата» был террористическим актом?

      – А иного мнения здесь и быть не может… Взрыв в месте скопления народа и непосредственно вблизи общественного транспорта мы классифицируем как террористический акт.

      – Ну это вы так классифицируете… А вы не допускаете, что некто вез бомбу в «дипломате» и она самопроизвольно взорвалась?

      – Мы не исключаем и такой вариант… А возможно, что человек, имевший с собой «дипломат», ждал автобус и хотел взорвать бомбу в нем. Если это так, то взрыв бомбы в общественном