Агент без прикрытия. Сергей Зверев

пластиковые бутылки. У самой дороги на травке расположилась компания бомжей.

      Сканер телефонной трубки, лежавшей на сиденье рядом с Бондаревым, показывал, что машина, идущая впереди от него метрах в ста, – белый «Фольксваген» – и есть тот самый Третий. Дорога упиралась в заброшенную стройку. Клим остановил машину, загнав ее между возведенных на высоту человеческого роста стен, и заглушил двигатель. В наступившей тишине он услышал, как «Фольксваген», взвизгнув покрышками по асфальту, дал задний ход.

      В то время, когда белый бок машины преследователей поравнялся с джипом, Клима в салоне уже не оказалось, как, впрочем, и удочек. Водитель «Фольксвагена» напряженно всматривался в строительный пейзаж и про себя матерился.

      «...Настоящий лабиринт. Тут можно его целый день искать...»

      С другой стороны стройки замер «Гелендваген».

      – Я его на время потерял, – донеслось из динамика рации, – но территорию стройки он не мог покинуть. Удочки он прихватил с собой.

      Водитель «Гелендвагена» и его напарник переглянулись.

      – Я сразу подумал, что с удочками готовится какой-то сюрприз. А ты?

      – Нам еще около часа предстоит продержаться. Никуда он не денется. Периметр стройки полностью просматривается с трех сторон. Не станет же он сидеть здесь до темноты...

      Тут водитель радостно воскликнул:

      – Да вот же он! Передай, что мы его нашли.

      – У меня такое чувство, что это он нас нашел.

      Клим Владимирович, абсолютно не таясь, шел с зачехленными удочками на плече вдоль недостроенной стены. Бетонная плита, переброшенная через траншею, вела к тропинке. Именно туда и направился Бондарев. Мужчины из «Гелендвагена» даже не успели свериться с картой города. Оба направились вслед за Климом, боясь потерять его из вида. Тропинка слегка шла под уклон, и вскоре за деревьями показался пруд. Зрелище было не очень романтическое. Посредине пруда торчал остов грузовика, вокруг него плавали пластиковые бутылки. Но если закрыть глаза, то вполне можно было почувствовать себя не на окраине большого города, а на природе: шумели на ветру березы, пахло сыростью. У ближнего берега разрослись камыши, пронизанные тропинками. Бондарев поправил камуфляжную выцветшую шляпу и шагнул на тропинку. Камыши доходили ему до груди.

      Преследователи остановились, оценивая обстановку. Вода за камышами просматривалась великолепно, самого Клима они видели.

      – Останемся здесь, – сказал водитель «Гелендвагена», усаживаясь на бревно у черного пятна кострища.

      Послышался свист разрезавшей воздух лески и плеск ударившегося о воду грузила.

      – Что здесь можно ловить? – Водитель мял в пальцах незажженную сигарету, соблазненный дымком, вившимся от сигареты в губах Бондарева.

      – Карасей, – абсолютно серьезно ответил напарник, – они даже в лужах водятся. Заплывают на луг в разлив, а в засуху зарываются в ил и впадают в анабиоз. Могут целое лето так пролежать.

      – Доложи начальству, что мы держим его в поле зрения.

      Когда рация в машине «начальства»