Волшебный компас Колумба. Неизвестный шедевр Рембрандта. Наталья Александрова

И если бы на связке был такой необычный ключ, она бы его непременно запомнила.

      Хотя, впрочем, сейчас она уже ни в чем не была уверена.

      Антонина села на сундук и попыталась собрать расползающиеся мысли. Впрочем, ей это никак не удавалось – мешала боль в ушибленной голове и непривычная тишина пустого загородного дома…

      Тишина!

      Уже второй раз за это утро она осознала, что не слышит Рика.

      Всполошившись, Антонина открыла входную дверь (она была-таки заперта), вышла на крыльцо. Глоток холодного осеннего воздуха взбодрил ее, прояснил мысли. Спустившись с крыльца, она оглядела двор.

      У Рика была большая теплая будка и загородка, где он находился днем, а на ночь Антонина выпускала его во двор, где он и бегал до утра на свободе. Вчера она так и поступила. Утром Рик встречал ее возле крыльца радостным лаем, потому что знал – сейчас она его покормит, а потом пристегнет поводок и поведет гулять в ближний лесок.

      Но сейчас собаки не было возле крыльца, не было и на виду.

      – Рик! Рикуша! – позвала пса Антонина.

      Он не отозвался, и у Антонины тревожно защемило сердце.

      Она обошла двор, подошла к воротам – и там увидела Рика.

      Он лежал на покрытой гравием дорожке неопрятным серо-рыжим холмиком. Совершенно неподвижным холмиком.

      – Рикуша! – вскрикнула она, бросилась к собаке, опустилась перед ней на колени…

      При этом у нее мелькнуло неприятное и болезненное ощущение дежавю – совсем недавно она так же стояла на коленях перед телом незнакомого человека.

      Только сейчас чувства у нее были совсем другие – не изумление и растерянность, а щемящая жалость. Антонина успела привязаться к Рику, и теперь ей показалось – она потеряла близкого друга. Кроме того, она осознала, что теперь останется одна, совершенно одна в этом доме, в этом обезлюдевшем поселке.

      Она прикоснулась руками к густой жесткой шерсти Рика, попыталась приподнять большую голову. Ей показалось, что большое тело пса еще хранит живое тепло…

      Вдруг Рик тихонько заворчал, его глаза чуть заметно приоткрылись, сквозь узкие щелки проглянули черные зрачки, наполненные болью и страданием.

      – Рикуша! – повторила Антонина, прижимаясь к теплому собачьему боку. – Рикуша, милый, что с тобой случилось?

      Он снова негромко заворчал и шире открыл глаза. Казалось, жизнь понемногу возвращается к нему.

      Антонина прижимала его к себе, гладила, словно пытаясь перелить в него часть своей жизненной силы.

      Вдруг она обо что-то укололась. Невольно вскрикнув, ощупала шерсть на загривке – нашла там застрявший кончик стальной иглы.

      Вытащив его из собачьего загривка, удивленно осмотрела.

      Это был отломившийся кончик иглы для инъекций.

      Самого шприца нигде не было – его несомненно унесли… Унесли, чтобы не оставлять улик…

      Эту мысль непременно нужно было додумать, но сейчас у Антонины была более насущная забота: нужно было помочь Рику. Конечно, она не знала, что ему вкололи, но могла сделать хотя бы одно – перетащить собаку в тепло.

      Она