Сын Петра. Том 2. Комбинация. Михаил Ланцов

последнюю пока еще продумывали. И то, что видел перед собой Петр было своего рода альфа-тестированием…

      Кроме них троих, в зале присутствовали и Гордон, и Апраксин, и Головин, и Шереметьев, и другие. Всего около двух десятков человек, так или иначе относящихся к верхушке военного командования царства. И они очень вдумчиво смотрели на эту игру и на эту партию.

      Поначалу все отнеслись критично.

      Очень критично.

      Игра выглядела странной и непонятной. Но потом, после уже первой быстрой и неуклюжей партии, она несколько заинтересовала командиров. Позабавила.

      В отличие от оригинальной Kriegsspiel, с которой Алексей был не знаком, здесь удача и кубики имели второстепенную роль. А результат во много зависел от положения, численного превосходства и полноценности сражающихся отрядов. Из-за чего, например, фишки полков имелись десяти комплектов с нумерацией от 10 до 1, что означало степень целостности. Плюс для обозначения негативных факторов использовали цветные картонные подставки под фишки с изображением усталости, болезни, шока и так далее…

      – Занятная игра, – пыхнув трубкой, наконец произнес Петр, который просто наблюдал.

      – Она, к сожалению, сыра, – возразил царевич.

      – Сыра, – согласился царь и поддакнули остальные.

      – Думается, Алексей Петрович очень странно оценил роль и задачи разной пехоты и кавалерии на поле боя, – заметил Гордон.

      – Так поправьте меня, – улыбнулся парень. – Я ведь просто учусь. А игру эту сделал для того, чтобы наглядно посмотреть на сражения былых времен и попробовать их переиграть.

      – Зачем? – удивился Михаил Головин.

      – Нужно понять, в чем была ошибка, а в чем возможность. Всегда, как мне кажется, роль игрока определяет многое, если не все. Например, битва при Гавгамелах. Я, с тех пор как про нее прочитал, все думаю – а был ли у Дария шанс?

      – Сие пустое, – возразил Гордон. – Война ныне и в те времена, как мне мыслится, была очень разной. Хотя бы потому, что в наши дни есть мушкеты и пушки. Они очень сильно изменили буквально все.

      – Значит, ты полагаешь, что изучать историю войн не стоит?

      – Отчего же? Стоит. Только увлекаться не нужно. Ты ведь уже читал про Шведский потоп?

      – Конечно.

      – Тогда ты знаешь, что шведские мушкетеры расстреливали копейную кавалерию ляхов и литвин нередко совершенно безнаказанно. И те не могли их атаковать добрым образом. Ни в лоб, ни по лбу. Отчего прием Александра Македонского при Гавгамелах в наши дни обречен на провал. Его всадников просто бы расстреляли или рассеяли.

      – Хм. Чем сильны каролинеры?

      – Решительным натиском, – не задумываясь ответил Патрик.

      – Значит, под неприятельским огнем они сближаются и вступают в схватку на белом оружии. Так?

      – Так.

      – Почему же тогда конница, что движется намного быстрее, не в состоянии это сделать?

      – Практика показала, что не может. Во всей Европе отказываются от такого применения кавалерии.

      И здесь