Черное лето. Майкл Крэйвен

глаза.

      – Сегодня вечером у меня запланирован ужин. Я выбираю цвет лака. Вот скажи мне, По, какой больше подходит к туфлям? – Приподняв подол длинной узкой юбки, она продемонстрировала ему туфли на шпильках, глянцево-черные с ярко-красной подошвой, явно дорогие.

      – Хм-м-м… вот этот, – промямлил По, указывая на ближайший к нему палец.

      – О, матовый тюльпан. Ну да, неплохой выбор. – По ее губам скользнула улыбка. – А я тебе чем могу быть полезна, По? Ты же знаешь, я всегда с нетерпением жду твоих визитов. – Закончив красить последний ноготь, она взяла ногу мертвой женщины и осторожно подула ей на пальцы. Это было одновременно интимно и жутко.

      По был уверен, что она ждала от него какой-то реакции. Она повернулась и посмотрела на него. Опустила и вновь подняла глаза, провела языком по нижней губе. По вздрогнул под ее взглядом. Эстель Дойл казалась ему невероятно сексуальной и такой же невероятно жуткой. Даже без каблуков она была ростом с него. Ее темно-синие глаза были подведены черным карандашом и красными тенями, на густо напудренном лице резко выделялись алые губы. Иссиня-черные волосы струились, как чернила, по ее длинной кремовой шее. Ее скулы были высокими и точеными. Руки от плеч до запястий покрывали татуировки.

      – Ты похудел, По. Тебе идет.

      – Год выдался тяжелый.

      – Я читала об этом в газетах. Но твои каприанские качества в конце концов победили?

      – Э-э-э… что? – Каждый раз, стоя перед Эстель Дойл, он изо всех сил пытался составить связное предложение.

      – Ты вечный аутсайдер, По. Вот что тобой движет, заставляя делать то, чего другие не делают.

      По не ответил. Он понятия не имел, о чем она говорит. Дойл вздохнула.

      – С делом Камбрийского сжигателя ты разобрался, да?

      Он кивнул.

      – Но у тебя новые неприятности?

      По снова кивнул. Ему нужно было время, чтобы прийти в себя.

      – Тебе вообще разрешили этим заниматься? – Он указал на труп с педикюром.

      Эстель Дойл пожала плечами.

      – Я успею накрасить их все, прежде чем ее заберут.

      По ничего не сказал. По шкале странностей Эстель Дойл это почти не регистрировалось. Она подняла руку мертвой женщины, чтобы он мог увидеть внутреннюю часть ее запястья.

      – Видишь?

      Наклонившись, он увидел маленькую татуировку в старинном стиле. Это был незнакомый ему символ – узор лабиринта, заключенный в круг.

      – Что это такое?

      – «Колесо Гекаты». Оно представляет собой три аспекта богини: девушку, мать и старуху, – пояснила Дойл, нежно поглаживая волосы трупа. – Эта дама почти наверняка была викканкой. Уверена, ей понравились бы ее новые ногти. Как думаешь, какую жизнь она вела? Наверное, попортило ей крови ее тату.

      По внимательно всмотрелся в татуировку, его естественная любознательность взяла верх. Видимо, женщина сделала ее сама и по меньшей мере пятьдесят лет назад.

      – Согласен.

      – Как всегда мастер сдержанности, По. – Дойл накрыла труп простыней. – И что на этот раз?

      – У