1001 Ночь с Тираном. Сказка о Порочном. Иман Кальби

момент Анка трогает Шейха за пах, похотливо-порочно поглаживая его по члену поверх ткани кандуры, а он в этот момент довольно глубоко просунул свой большой палец в ее рот. Они что-то утробно друг другу говорят, уверенные, что на них никто не смотрит. И мне бы отвернуться, а я… не могу оторвать от них глаз…

      В этот самый момент Ахмад поворачивает голову на меня, словно бы знает, что я смотрю…

      На его лице ни грамма смущения. Более того, он даже не думает суетиться и отталкивать руку девицы, без стеснения трогающую его за пах.

      Улыбается. Так же вальяжно вытаскивает палец из ее рта и идет ко мне.

      – Вынужден оставить дорогих гостей и удалиться к себе. У меня еще пару важных дел до того, как отойду ко сну,– снова двусмысленность в его словах, или я уже сошла с ума…– это будет Ваша первая ночь во дворце, сказочница Елена. Бытует мнение, что они здесь незабываемые…

      Я краснею, опять опуская глаза в пол от двусмысленности.

      Он берет мою руку и касается ее своими полными порочными губами.

      Я всё. Вот-вот упаду. Это просто финиш.

      – Страстных Вам сновидений и фантазий. Под стать историям 1001 ночи, сказочница Елена.

      – Всего доброго, Шейх Ахмад,– выдавливаю из себя и по похотливо-возбужденному лицу Анки понимаю, что страстными в ее случае будут далеко не только сновидения и фантазии…

      Глава 7

      Глава 7

      Ночь я провела беспокойно. Долго-долго не могла заснуть, смотря в высокий сводчатый потолок. Даже вышла на балкон: всматривалась в чарующую тьму восточной ночи и невольно… думала об Ахмаде.

      Ахмад… Даже в своем воображении я называю его просто по имени с каким-то стыдом и благоговением, словно бы не имею на это права. И почему он так шокировал, удивил, выбил из колеи… Мне ведь всегда казалось, что мужчины не способны производить на меня сильное впечатление, что я как раз из тех женщин, кто умеет отделять инстинкты от здравого смысла. А он подсказывал мне, что нужно бежать- не терять ни минуты, срываться с места, избегаю любого общения с этим человеком, даже обмена парой дежурных фраз, которые в его исполнении становятся совсем не дежурными.

      Вообще, я сто раз уже пожалела, что мы здесь остались. Еще и отцу с утра не здоровится- сказал, что у него давление и он воздержится от поездки. Просто замечательно… Мне теперь ехать одной… И это после отвратительной ночи…

      Снова и снова в тревожном полусне-полубреду в голову лезли пошлые картинки того, что этот Шейх сейчас, должно быть, делал с Анкой. Рассвет я встретила вся растерзанная невыносимой ночью. И ожидаемо обнаружила себя у зеркала с огромными синяками под глазами.

      Впрочем, закономерно не только моя ночь выдалась неспокойной и бессонной. Дочь польского посла появилась на завтраке немногим позже меня- соколиная охота начиналась рано, когда пустыня только просыпалась.

      –О, боги,– воскликнула она почти утробно, устало откинувшись на спинку стула,– хорошо, что мы поедем не на конях или верблюдах, а на внедорожниках. Я ноги свести не могу. Он затрахал меня, Лена. Просто жеребец…