Шериф. Виталий Стальев

и подчеркнуто, оскорбительно вежливо, на вопросы отвечали выпучив глаза от усердия, и все как один врали.

      Пустовал отмечал внезапное повышение трехдневным запоем, а никого другого в отделении не осталось – один пропал, второй забухал – вот и все ОВД Белого Яра, окормляющее и окрестные три деревни – Овсянку, Распопово и Верхний Перегон.

      На четвертый день исполняющий обязанности начальника наконец нарисовался в кабинете, нашел там меня и находка эта его совершенно не обрадовала. Был он мутный, похмельный и пах отвратительно, мятый китель просил химчистки, лишь криво пришитые погоны были новенькие и сдержанно сияющие в полумраке немытых окон и табачного дыма.

      В напряженной мизансцене мы скрестили неприязненные взгляды: я сидел за столом, заваленным бумагами и картонными папками, Пустовал остановился в темном проеме двери. Наконец пауза лопнула, лейтенант вошел, сквозь зубы пожелал товарищу капитану здравия, и направился к шаткой тумбочке на трех ножках, отвечавшей за питание – на ней громоздилась допотопная грязная микроволновка и сверху обляпанный электрочайник, коробка с пакетиками, картонка с рафинадом и банка нескафе.

      – Надолго к нам? – осведомился он, не оборачиваясь. Пошерудил в тумбочке, извлек на свет божий черную внутри, снаружи белую с потеками кружку, подул в нее и щедро сыпнул кофейных катышков прямо из банки. – По работе или на отдых?

      – Да как пойдет, Денис Игоревич, – сухо ответил я и вернулся к чтению протокола по делу о пропавших туристах за поза-поза-позапрошлый год.

      Пустовал опять пустил в меня длинный оценивающий взгляд.

      – А чем обязаны, в целом-то? – спросил наконец. Чайник все не закипал, и Пустовал держал его за грязную ручку, будто помогал.

      Я демонстративно перелистнул страницу, дочитал, зажал пальцем и только тогда ответил.

      – Неладно в вашем королевстве, Денис Игоревич. Совсем как-то херово, если честно.

      – Да как везде вродь, – выцедил сквозь зубы Пустовал. Чайник наконец вскипел, и он снова отвернулся.

      Из личного дела я знал, что Пустовалу 29 лет. Выглядел лейтенант лет на 15 старше, чем должен был, и намного хуже, чем на фото.

      – Вот вы здесь девять лет работаете, – начал я.

      – Восемь лет и десять месяцев, – быстро поправил Пустовал и повернулся, забрякал в кружке столовой ложкой.

      – Вот давайте посмотрим за восемь лет и десять месяцев?

      Я поискал под наваленными папками, выудил записную книжку, куда несколько дней выписывал нехорошую статистику.

      – Пропавших туристов десять. Пропавших водителей – шесть. Местных жителей пропавших двенадцать человек. Детей пропавших – восемь.

      – Шесть, – опять быстро поправил Пустовал, демонстрируя знание предмета, – двух-то нашли.

      – Двух-то нашли, да только через неделю после той находки вся семья переехала аж за полстраны. А по новому месту регистрации уже никаких детей у них не было. И всем врут, что в лесу потерялись и не нашлись. Как вам это?

      – Мне это похеру, – признался Пустовал. – У меня они нашлись, родителям переданы, об этом писали все СМИ, в том числе и областные и федеральные (это слово он подчеркнул в воздухе пальцем), с фото и видео, и с этой… с пресс-конференцией. А что там дальше – то уже пусть по месту регистрации у ментов голова болит.

      Я кивнул: все это было правдой. И враньем.

      – Смотрим еще: погибший скот два года назад, 10 голов – целое стадо! – это в Овсянке. Виновник не найден. Отравление в тот же год в Овсянке – через колодец, пять трупов – и все владельцы того же скота. Виновник опять не найден. Не интересовались вы этими делами?

      – Очень интересовались, – с издевкой сказал Пустовал. – С утра до вечера бегали, интересовались. Но ничего. Хвосты в воду!

      Я пожевал щеку, покусал сразу обе губы. Продолжил:

      – Ну и вишенка на торте – ваш начальник Копылов. Был человек и пропал. И никто ничего.

      – Никто ничего, – скучно подтвердил Пустовал. Он сел за второй стол, поставил перед собой кружку, понюхал пар. – Никто. И ничего.

      – Нормально это?! – наконец разозлился я.

      – Ой, все, капитан, убедил. Давайте искать прям щас, кофе тока допью. Кого искать будем? Маньяка или группу террористическую? Сатанистов, беглых зеков, подростковую банду? Ты скажи, кого искать и где? И я сразу побегу искать. Нету у нас ничего такого, а какое есть – хер ты найдешь. Никто и ничего!

      Мы помолчали, я гневно, он мрачно. Потом Пустовал посмотрел на меня с новым интересом.

      – Где на постой встал?

      Я неохотно мотнул головой в сторону грязного окна, за которым виднелся обшитый сайдингом угол единственной местной гостиницы “Белояр-Хотель”, предоставляющей очень скромные услуги гостеприимства по сочинским ценам.

      – Дорого богато. Хорошие, видать, командировочные, – хмыкнул Пустовал и прошагал к чугунной громаде несгораемого