Обломки нерушимого. Стейс Крамер

вам, что там, за чертой жизни, не стану описывать свои ощущения, неведомые живой душе. Все вы рано или поздно поймете меня, сами все узнаете, когда придет ваше время. О, сколько всего вас еще ждет! Но пока живите и не думайте о том, для чего вы еще не «созрели». Не ждите, не приближайте смерть, не вмешивайтесь в ее планы. Ее визит к вам уже давно запланирован, не переживайте. Живите, пока есть время… Пока смерть не наткнулась в своем ежедневничке на ваше имя.

      Улыбаясь, я медленно прошлась по палате, остановилась у двери, оглянулась. Далее прозвучал последний стук моего сердца, и наступила вечная разлука.

* * *

      Пару лет назад, в старой конюшне, в ветхом убежище наших принцесс, состоялся необычный разговор.

      – Я хочу умереть молодой, – заявила Диана. – Старость – это мука. Дряхлые колени, усыхающий рассудок и лицо… Боже, как представлю свое сморщенное лицо, сразу страшно становится. Ну уж нет… По мне так лучше умереть молодой и красивой. Так и вижу, как все будут вздыхать и говорить: «Как же так?! Такая молоденькая, еще все впереди! Ох…» А если я умру старой, то что тогда скажут? «Ну, ничего не поделаешь, возраст такой. Она свое отжила…»

      – А мне бы хотелось дожить до старости. И состариться непременно с любимым человеком. Старость – это вовсе не мука, а блаженство. И завершить жизнь, не познав этого блаженства – довольно печально, на мой взгляд. Тебе больше не нужно участвовать в гонке жизни, где каждый пытается обогнать соперника, преуспеть в чем-то, не замечая резких поворотов и столбов. Бессмысленные поиски какого-то смысла, слезы, разбитые надежды и сердца – вот и вся молодость. А в старости тебя заботит только твой фруктовый сад да неразгаданные сканворды. Прелесть! – разоткровенничалась Калли.

      – Калли, да ты уже рассуждаешь как старушенция, – огрызнулась Никки.

      – Я не вижу себя взрослой… Ну, там, тридцатилетней и уж тем более старушкой, – призналась Джел. – Мне кажется, я умру раньше вас всех.

      – Джел, ну какая чушь! – испугалась Калли.

      – Я так чувствую. Однажды… я взяла карты и…

      – Господи, опять! – перебила Никки. – Карты, предчувствия, пророчества! Джел, шизанутенькая ты моя, если я еще раз услышу подобное, то вырву твой язык, поняла?

      – Никки, а ты когда хочешь умереть? – задала вопрос Диана.

      – Да я вообще не собираюсь умирать.

      – Что? – засмеялась Калли. – Ты нашла эликсир бессмертия?

      – Пока нет, но обязательно найду. Жизнь – штука интересная, но очень капризная, поэтому не нужно оскорблять ее, тратя время впустую, рассуждая о смерти! И знаете что? Вы тоже должны жить вечно!

      – Вот как? – теперь и Джел не удержалась от смеха.

      – Конечно, курочки мои. Иначе зачем мне вечная жизнь, если в ней не будет вас?

      Подруги дружно посмеялись и вскоре забыли про эту беседу.

* * *

      Так много людей было в тот день в больничном фойе! Кто-то радовался долгожданной выписке, кто-то что-то тревожно обсуждал, куда-то бежал, кому-то звонил. Жизнь кипела. Никто