Иван Московский. Том 4. Большая игра. Михаил Ланцов

Людовика IX, который в XIII веке ему прописали от тяжёлого недуга. Но такие выходки, без всякого сомнения, являлись крайностью. Обычно поступали проще. Тяжело простудился? Добро пожаловать в часовенку, чтобы помолиться на холодном каменном полу всю ночь. На коленях. Занедужил чем ещё? А сходи-ка, мил друг, в паломничество. Километров этак за пятьсот или даже пару тысяч. Пешком, разумеется. Ну и так далее…

      И вот эти весёлые доктора и завалились дружной гурьбой к королю. Чтобы его лечить.

      И началось!

      То клизму ему поставят, то кровь пустят. То священника поставят псалмы читать да с кадилом благовонять, от чего в помещении стало душно и как-то сально. Нет, запах от кадила был приятным. Но человек дышит всё-таки воздухом, поэтому хорошо воспринимает благовония только тогда, когда они оттеняют чистый и свежий воздух… а не замещают.

      А потом пошли лекарства…

      Иоанн с трудом мог разобрать то, чем его пытаются потчевать. И сопротивлялся их приёму как мог. Ибо жить очень хотелось. Особенно когда унюхал характерный чесночный аромат. Может, эти деятели и добавляли туда чеснок, но ведь мышьяк точно так же пахнет. А ты поди разбери, что в их «железе для выделения соплей» происходит?

      И вот, улучив момент, когда эти деятели вышли из комнаты, оставив короля наедине с супругой, он попытался привлечь её внимание, начав издавать хоть какие-то звуки.

      Это помогло.

      И чудом Ева не за врачами побежала, а к мужу подошла, заглядывая ему в глаза.

      Говорить ещё он пока не мог. Он и дышал-то еле-еле. Но губами более-менее шевелить мог. Вот он и начал пытаться говорить без звуков. На латыни, ибо для них это был единственный язык общения.

      Королеву это заинтересовало.

      Она внимательно всматривалась в то, что там пытался произнести Иоанн. Повторяла. И если всё верно, муж моргал два раза. Если нет – один раз.

      Даже такой разговор дался нашему герою очень сложно. Однако он сумел донести до Евы, что врачей этих нужно гнать взашей. И что он не протянет ещё несколько дней такого лечения.

      Супруга всё поняла и не мешкая отправилась к Даниилу Холмскому. Тот через пень-колоду, но уже говорил на латыни, поэтому вполне смог понять её слова.

      – Не может такого быть! – раздражённо воскликнул он.

      – А пойдём к Иоанну. Сам у него и спросишь.

      – Он говорить начал?

      – Пойдём.

      Недовольный Даниил последовал за ней.

      Ему не верилось, что такие уважаемые лекари, применяющие самые передовые, по его мнению, методы лечения, обыкновенные шарлатаны. Вон как мудрёно говорят.

      Но пошёл, испытывая острое желание послать её к лешему. Однако проверить слова Евы он хотел. Ибо Холмский прекрасно видел, как суетились иерархи. Старались. Как пытались помочь, вполне искренне переживая. И тут такие слова. Вздор же! Как им не быть вздором?

      Зашёл.

      Ева быстро повторила при Иоанне то, что передала Даниилу. И попросила моргнуть два раза, если она передала его слова верно. И один раз, если нет.

      – Матерь